– Ой!
От неожиданности выронила медальон. Он забренчал по столу, распространяя волны золотистого света. Закрутился юлой и упал.
Свет погас.
Мы с тетей испуганно переглянулись.
– Что это? – прошептала я.
– Не знаю.
Она с опаской потрогала медальон. На этот раз он не светился.
А я поспешно сунула в рот саднящий палец. Когда только умудрилась поранить его до крови?
– Похоже, просто свет из окна попал на него, вот он и засветился, – предположила приемная мать.
– Угу, – я посмотрела на палец.
Ранка была совсем незаметная. Но капелька крови все же набухла.
– Надо заклеить пластырем, – нахмурилась тетя.
– Ерунда. Само пройдет.
Нас отвлек свист закипевшего чайника. Я поспешила к плите.
– Ладно, отложим пока эту штучку, – вздохнула приемная мать, убирая медальон обратно в конверт. – Иди переоденься, и чай попьем.
– Нет, я лучше так, – улыбнувшись, я покрутилась в платье из струящегося кораллового атласа и поправила ленточку выпускника. – Хочу побыть в нем еще немного.
Это платье мы взяли напрокат для выпускного бала. Завтра его придется отдать. Я снова надену джинсы и худи. Но пока завтра не наступило, можно немного побыть принцессой.
– Какая ты стала красивая, – печально вздохнула тетя.
– Вот еще скажете, – от похвалы я даже зарделась. – Самая обычная.
Но она продолжала, будто не слыша меня:
– На мать свою очень похожа. Прямо одно лицо.
– Да ну, совсем не похожа. Она брюнеткой была, а я…
– Кстати, – тетя встрепенулась, – уже решила, куда будешь поступать?
– Куда на бюджет возьмут.
Я замотала раненый палец бумажной салфеткой, чтобы не испачкаться, и разлила чай по чашкам. Перенесла их на стол, поставила рядом вазу с печеньем.
– Может, все же пойдешь на дизайнера, как хотела? Я смогу оплатить учебу, не зря ведь столько лет собирала деньги.
– Теть Тань, все нормально, – сев за стол, я положила руку поверх ее морщинистой ладони. – На дизайнера можно просто курсы пройти. Вы лучше потратьте эти деньги на отдых. Ни разу ведь никуда не ездили.
– Да куда я от своих котов уеду?
Коты, будто услышав, что речь идет о них, тут же прибежали на кухню и начали ластиться.
Тетя Таня вновь погрустнела.
– Жаль, что твоя мама не дожила до этого дня. Она бы тобой очень гордилась.
Я молча кивнула и нагнулась над чашкой.
Мне и самой было жаль, что все так случилось. Что мама не видит, какой я стала. И что я не знаю, какая она была. Только то, что о ней рассказали другие.