Она прекрасно помнила, будто это было пару часов назад, как Октав обездвижил взбесившуюся Рахель и расквасил ей нос. А после заявил, что уходит из Инквизиции. Только, раз за разом прокручивая ту сцену в голове, Норма каждый раз задавалась вопросом – возможно ли это? Служба геммов пожизненная, и не им выбирать, где ее нести.
– Октав… – начала она, толком не зная, что сказать, как спросить. – Не хочешь объясниться?
– Пожалуй. – Он запустил пальцы в волосы. – В общем, меня перевели и…
– Да что мы как нелюди какие тут в дверях стоим! – повысил голос Лес. – Я сейчас метнусь по-быстрому… Норма, дай денег!
– Не дам!
– В кубышке есть и моя доля, – напомнил брат, и ей пришлось сдаться. Конечно, она понимала, чем все кончится, и упираться значило бы обидеть Леса. А такой ошибки она не хотела повторять.
– Только не бери слишком много, – попросила она. – Нам завтра же надо раскрыть это дело.
Довольный Лес умчался, сжав в кулаке три серебряные монеты, а Норма отчего-то заперлась в девичьей. Даже дверь спиной подперла. Ей было не по себе, еще хуже стало бы, реши Октав поговорить с ней наедине, но он даже не попытался. Что ж, это к лучшему.
После всего, что случилось, она решительно не знала, как к нему относиться. Да и не хотела знать.
Чтобы успокоить нервы, она взялась за тряпку и принялась вытирать пыль с подоконника, изголовья кровати и сундучков. Когда она дышала на пятнистое зеркало, пытаясь привести его в достойный вид, раздался топот мягких сапог Леса вверх по ступеням управления.