– Именем губернатора, – еще громче заголосил служивый, – за осквернение памятника светлой княгине Рогнеде Милорадовой…
Запахло настоящими неприятностями.
– …под суд!
Пока Илай из последних сил воевал со штанами, его ловко схватили под локти, а ткань предательски упала до самых колен, стреножив Янтаря.
«Диа…» – только и успел он позвать неслышным голосом, как на его хребет обрушилось что-то тяжелое.
* * *
Диана оторвала щеку от липкой столешницы. В черепной коробке противно свербело, как будто перышком пощекотали.
– Олух заблудился, – рассеянно почесав макушку, проворчала она и набросила на плечи плащ. И добавила, будто обращаясь к брату: – Иду, иду.
К счастью, пирушка была за чужой счет, а потому Диана только махнула трактирщику на прощание и вышла в темноту. Привычный запах Илая еще висел в воздухе, хоть и приправленный медом, сыром и смазанный ольфакторными следами других выпивох.
Охотница повела носом, приподняв окуляры.
– Конечно же, он свернул направо…
Вскоре она вышла на небольшую площадь с памятником. Диана сморщилась.
– Точно кошкан, а. Пометил, – фыркнула она.
Но в следующий же миг напряглась.
Оружейная смазка. Дубленая кожа. Мокрая шерсть зимней униформы с бараньим воротником.
Усмирив сердцебиение, Диана опустила голову. Вдохи. Каждый последующий глубже предыдущего. Как перед погружением в воду. В прорубь с неясными тенями. Она медленно сняла окуляры и спрятала в карман мундира.
Площадь ожила.
Три фигуры. Брата застали врасплох. Вырубили точным ударом по хребтине. Потащили прочь. Совсем недавно.
Охотница ускорила шаг, следуя за полупрозрачными силуэтами и не забывая отслеживать запахи, улавливать все звуки.
Два мерина, совсем новая ось. Солома. Цепь с замком, ключ провернулся без скрипа. В этом городе хорошо следят за всем и за всеми. Клетка. Припав к земле, она без труда увидела в темноте следы копыт и полосы, оставшиеся от колес.
Они были здесь всего три с половиной минуты назад, могли ли отъехать далеко? Диана перешла на размашистый бег.
Улица, поворот, переулок. Еще улица. Почему никак не догнать?
Вдруг она остановилась. Перед ней были ворота с высокой каменной стеной. Верх стены венчали заостренные прутья.
Перед воротами стояли вооруженные новейшими винтовками стражи, а рядом красовалась медная табличка, явно начищенная до блеска песком: «Узилище Букавы. Безгрешных здесь нет».