С детства нас убеждают, что всё поправимо, что любую ошибку природы можно изменить – нас пичкают историями про бездарных футболистов, дошедших до Высшей лиги, и про вернувшихся с того света гонщиков. Едва ли не каждый час где-то в мире заново учится ходить мужественный боксёр, прикованный к постели, но верящий в исцеление. Лазари больше не нуждаются в Спасителе, они научились спасаться самостоятельно. Мы привыкли верить, что при должном упорстве человек может подняться с социального дна и, лихо перемахнув через пару классов, оказаться в вожделенном среднем. Родился тупым – решай головоломки, тренируй память, учи стихи – трудись и поумнеешь. Родился некрасивым – излучай внутренний свет, найди гармонию, достигни дзена, и окружающие забудут о твоём уродстве. А если всё-таки хочешь правильные черты лица и привлекательные формы – ложись под нож. Осветлись до блондинки, выбери линзы нужного цвета, ночуй в спортзале – и мир вознаградит тебя. Всё поправимо – действуй! Схема рабочая вроде бы. Как бы не так! Что поделать с дурной кровью, текущей по венам? С тем, что меняешься не во имя чего-то, а исключительно вопреки? Я росла вопреки матери, но даже беглого взгляда в зеркало хватало, чтобы понять: я унаследовала многие её черты, скопировала интонации.
Вот ты, Паскаль, имеешь все шансы стать копией своей матери: множить никчёмность, провозглашать тусклость, воспевать пустоту. Казалось бы, чёрт с тобой, не подбирать же всех потерявшихся щенков и несчастных одиноких старух на улицах. А с другой стороны, одна маленькая спасённая девочка может изменить весь мир. Надо только объяснить этой девочке, что её нужно спасти из её темницы, из этого затхлого болота. В твоём городе ведь все чокнутые, Паскаль. В твоём городе моряки заваливают посудомоек и официанток. Рано или поздно они играют свадьбы, и каждая соседка знает, через сколько минут после выключения света засыпает их муж. Но они всё равно гасят свет. В твоём городе некуда бежать и не выходит топиться – море крепко держит, самые отчаянные тонут в стакане. Но это обыденность.
В твоём городе принято читать по лицам и расписываться пальцами. Принято быть стадом тупых вечно жующих овец. Ещё немного, год-два, и ты станешь такой же безмозглой бархатистой овечкой, проживающей пустую жвачную жизнь.