Новый дом Миллера роскошный трехэтажный коттедж почти закончен отделкой. Кое где еще видны проплешины на фасаде, где строители обшивают отделкой. Мама Дени Белла Флора вышла навстречу мужу и нежданным гостям и предложила молодежи сок. А Миллер старший решил показать коллекцию своих камней. Он азартно рассказывал о камнях и все время смещал акцент разговора на камень метеорит, как он его привезет на вертолете и к камню метеориту будет паломничество всех туристов со всего света. А Нюта нарисует картину и напишет легенду метеорита.
– Я Алик Миллер гарантирую, что ты и этот камень станете местной достопримечательностью.
Вот с этого момента и началось мое самоедство, мое копание и чувство вины. Так ничего особенного. Коллекция геологоразведчика пополнилась еще одним камнем-метеоритом. Да по какому праву? У него и так есть около тысячи редких минералов, упакованных в коробки с надписями. Я же блоггер и спамер. Сфоткала втихаря, пока Миллеры разговаривали на кухне. И выложила фотки в сеть. А через неделю случилась частичная кража коллекции камней Миллера. Исчезли некоторые редкие минералы, друзы, кристаллы о которых папа Дени рассказывал невероятные истории. К нам приходил участковый спрашивал Сергея, Диму, Асю и меня по отдельности. Кому мы говорили. С кем встречались. Ему бы просто спросить у меня. Ты выкладывала в сеть фотки? Я вся дрожала от испуга. Так у меня появилось чувство страха, вины и преследования. Минералы потом нашли. Это сделал один из строителей отделочников, который улучил момент и спрятал их на самом видном месте – под сайдингом на фасаде у входа. Если хочешь что-то спрятать спрячь на самом видном месте – никто не догадается. Буду иметь ввиду со своими девичьими тайниками. Моей неустойчивой психике я сама нанесла вред. Самоедство не самый лучший способ избавиться от фобии и мании преследования. В этом состоянии я пробыла все лето, осень и зиму. Только к весне начала отступать фобия чувства вины. Но как-то робко и медленно. Отпустит и опять наваждение. Дени все узнал. Алик все знает. Белла Флора меня разгадала. Вообще о Белле Флоре можно целый роман написать в пяти томах и этого будет мало. Обязательно напишу о ней, но так чтоб никто не смог прочитать о ее приватной жизни, которую она мне раскрыла. Иначе я опять влезу в частную жизнь моих самых дорогих и близких людей. Папа и мама самые близкие. Но Алик и Белла это одно совершенство. Есть такая пословица что в тихом омуте водится нечисть. Я подозреваю что там водится нечисть. Но мне предстоит разобраться. И остановится. Иначе меня опять паралич страха разоблачения схватит до судорог. Левая половина тела отморозилась и как бы отсутствует, при этом остальная часть тела чувствует боль, и функционирует, хоть и с потерей чувствительности большей части тела с левой стороны. Я страдаю от того, что не призналась. И вот мое наказание – анемия левой части тела. Но все равно это наказание ничтожно мало. Более сильное наказание – отсутствие половины головы. Я не чувствую половины своей башки. Как будто ее срезали. Больно, но не сильно. Я знаю за что мне это. Потому что нельзя предавать близких. Потому что нельзя прятаться. Надо быть честной. Грех ли это? Я понятия не имею что такое грех. Не у кого спросить. Прогуглю грех. Ага заморозка левой части тела пропала, и голова вернулась на место. Анемия прошла. Грех – действие или помышление пишет гугл. Я не падшая грешница, не панельная девка. Во рту что-то пересохло. Глотаю воздух и задыхаюсь. Я виновна. Почему не попить водички? Воды целый графин. Я сама хотела тщеславия. Я представляла, как мне будет лестно, когда меня будут прославлять. И руки, и ноги развязаны. То было какое-то чувство вины: всех обманула, сфоткала минералы, повесила – и убежала. Ну, в конечном счёте, всё равно выходит, что обманула. А тут – прекрасный случай: вот видишь, сама виновата. Ай-ай-ай, какая бессовестная. И у меня и руки и ноги развязаны. И никакого чувства вины. Только преследования. Меня преследуют и хотят наказать.