Садясь в салон, я была уверена, что буду молчать до самого конца поездки и просто слушать, что скажет Олли, но злость берет верх.
– В том, что произошло, виноваты мы оба. Меня злит то, как ты поступил на следующий день. Ты хоть представляешь, как я была напугана? Я призналась тебе в чувствах, которые скрывала целую вечность. Мы переспали, если это можно так назвать, а затем ты приходишь и говоришь, что нам лучше взять паузу. Господи, можно ведь было просто постепенно отдаляться, не знаю… – Нервно рассмеявшись, я пробегаюсь пальцами по волосам. – Я не ждала клятв в вечной любви, в тот момент мне всего лишь нужен был друг.
– И этим другом стал Джейк, как я понимаю?
– Причем здесь вообще Элфорд?!
– Не знаю. – Сжав челюсть, Олли качает головой. – Понимаю, что не имею права злиться из-за этого, но не хочу врать, я злюсь из-за того, что вы стали близки.
– У тебя действительно нет на это права. Мы будем близки настолько, насколько посчитаем нужным и даже больше.
Черт знает, зачем я говорю это. Сейчас я так зла, что будь здесь Элфорд, я бы залезла к нему на колени и поцеловала, лишь бы доказать Оливеру свои слова.
– Ты сказала: «Мы переспали, если это можно так назвать».
– Да. – Я напрягаюсь всем телом, пытаясь прогнать оживающие картинки воспоминаний перед глазами. – Это длилось недолго.
– Черт, не думал, что я настолько ужасен.
– Нет. В смысле, меня начало тошнить, и мы остановились.
Потирая щеку, Олли кивает. Он выглядит слишком сосредоточенным, словно пытается заставить память работать и восстановить всю картину целиком.
– Можешь ответить честно, – голос Оливера звучит приглушенно. – Я тогда… Во время секса я сделал тебе больно?
– Это было… Не знаю, не так приятно, как я представляла. Но я слышала, что первый секс не бывает хорошим.
– Черт возьми, – стонет Олли, крепче сжимая руль. – Нет, Мик, это не так, я облажался. Чертовски сильно облажался! Даже не знаю, хорошо или плохо, что я не помню этого.
– А еще ты назвал меня «Констанс», – говорю я, глядя на свои сцепленные на коленях пальцы.
Олли выражается так отборно, что такое не пропустила бы ни одна цензура в мире. Ударив ладонью по рулю, он сворачивает на обочину.
Тяжело дыша, Оливер откидывается на спинку сиденья и накрывает ладонями лицо.
– Какой же я мудак!
– Мы оба были слишком пьяны. Ты был разбит и чувствовал себя уязвимым, а я была ослеплена желанием быть с тобой. Нужно было молчать о своих чувствах, тогда ничего бы не произошло. Я ведь знала, что ты любишь другую, поэтому не понимаю, как проигнорировала сигнальные сирены в собственной голове. Я запустила этот механизм, Олли. Это уже произошло. Как я уже сказала, меня больше разбило то, что произошло на следующий день. Ты бросил меня, наплевав на годы дружбы. Будто я не стою даже того, чтобы попытаться спасти нас. Легче выбросить и забыть.