– Ты такая невинная, – тихо рассмеялся Адрей, избавив меня от ночной сорочки и нависнув надо мной, – не бойся, я тебя не обижу, – повторил он. И зашептал умоляюще, – дотронься до меня, Исса. Пожалуйста… я так хочу ощутить твои прохладные пальчики на своей щеке, – выдохнул он жарко, – пожалуйста, маленькая моя…
И мне ничего не оставалось, кроме как выполнить его просьбу.
– Исса, – он повернул голову и прижался губами к моей руке, обжигая кожу горячим дыханием, – ты моя… моя… и никто не помешает нам быть вместе… даже отец, – его голос резко похолодел. Я невольно одернула ладонь и непроизвольно сжалась, ожидая удара.
Но Адрей словно не заметил. Или принял мой страх совсем за другие чувства. Он счастливо рассмеялся и, опустившись, осторожно коснулся моих губ своими.
Заснул он только утром, когда за стенами наших покоев зашумели слуги. Адрей обнимал меня нежно, но крепко, прижимая к себе. А я замерла в его объятиях без движения, совершенно обалдев от того, что было между нами этой ночью…
Глаза слипались, я страшно устала, но сон никак не шел… В моей голове тревожно крутились две очень важные мысли…
Первая… Я была не готова к тому, что случилось. И не воспользовалась травкой, позволяющей избежать беременности в том случае, если мой муж выпил отвар, способствующий зачатию. Я помнила, что эту травку можно использовать и после, растворив три щепотки порошка в горячей воде. Но я не могла заставить себя сдвинуться с места.
Мне давно не было так хорошо, как сейчас. Тело, наполненное сладкой истомой, приятно ныло. Я не могла не признать: мой муж отлично знает, как ублажить женщину, которую любит. И это было второй мыслью, которая не давала мне покоя.
Мне понравилось… Мне, мать вашу, безумно понравилось быть с ним. С таким… Да, он называл меня Иссой, но я так привыкла носить чужие имена, что это меня совсем не покоробило. Но его нежность, его ласка, его любовь… Где-то в моей душе что-то изменилось. Я смотрела на спящего Адрея и больше не испытывала ненависти к человеку, сломавшему мне жизнь. И ненавидела себя за это. И боялась…
А вдруг это и есть тот самый проклятый гвоздь, за который зацепилось платье служанки?