Плачущая от боли Люна на четвереньках добралась до окна и распахнула створки. Легкие шторы тут же взвились в воздух, от ветра, ворвавшегося в комнату. Зима уже вступила в свои права, и мороз мгновенно выстудил мою спальню. Я запахнула тонкий, шелковый халатик. Он совсем не грел.
Люна кое-как поднялась и шагнула было к столу, на котором стоял поднос с тарелками, но Адрей остановил ее:
– Пошла вон, я сказал! – он ее пнул снова. В этот раз не так сильно, чтобы свалить девицу на пол. Но Люна поняла все правильно и мгновенно испарилась, как будто ее и не было.
Адрей плюхнулся на кресло. Он смотрел на меня, и в его глазах я видела то, что мне совсем не нравилось. Он совершенно точно собирался во что бы то ни стало исполнить волю своего отца и заделать мне ребенка прямо сейчас.
Я шагнула в его сторону и медленно опустилась на колени. Мое решение было довольно рискованным… Конечно, баронесса Шерши утверждала, что этот способ отлично работает на моем супруге. И утихомирить Адрея проще всего, притворившись слабой и покорной. Но с другой, что будет дальше? Не решит ли этот негодяй, что «перевоспитал» меня? Не начнет ли распускать руки, забыв про распоряжение своего отца.
Я этого не знала. Но менять что-то было уже поздно. Я подползла к Адрею на четвереньках и села у его ног. Взглянула снизу вверх. Сейчас я изображала из себя верную и послушную абрегорианскую жену… Не знаю, почему именно этот образ пришел мне в голову, наверное, свою роль сыграл традиционный чепец, который прямо сейчас прикрывал мои волосы…
– Господин, – мягко улыбнулась и замахала ресницами, – позвольте я помогу вам снять сапоги…
Меня колотило. То ли от холода, то ли еще от чего. И Адрей дрогнул. На его лице появилась самодовольная ухмылка, и он положил ногу мне на колени, позволяя сделать то, что я просила.
Мне пришлось прикусить губу до крови, чтобы выдержать. Наука баронессы Шерши, которая учила изображать из себя идеальную женщину в глазах любого мужчины, никогда не казалась такой трудной и противной самой моей природе.
Я стянула сапоги с одной, а потом и с другой ноги мужа. Поставила рядом, чувствуя, как сильно дрожат руки.
– Господин, – еще одни умоляющий взгляд, – я очень голодна. Вы позволите поужинать с вами?
И Адрей довольно хмыкнул:
– Ты будешь прислуживать мне. Поняла?!