И вот конечно первый, кого встретил Эдуард, был один из Них.
Давненько он присматривался к сладкому очагу нормонарушений, – о праве мы говорить пока помолчим, а вот о нормах студенческого общежития кое-кто явно забыл. И нуждался в напоминаниях. Выплыл из полутьмы местный участковый, Александр Сергеевич, сам с под Пскова, молодой и принципиальный страж, и стражем он был всему, что ему казалось надо сторожить. Устои общества. Стоянку автомобилей. Кодексы: УК, Семейный, профессиональный, и как ни странно, православный. Не благоволил тезка великого поэта к кодексу процессуальному, моральному и чести (в его вульгарной трактовке, разумеется). Свобода есть также свобода интерпретаций свободы. Выплыл и говорит:
– Всегда рад встрече с молодежью. Интервью дадите, господин студентик? А уж из этого окошка – так вообще, столько имел сюрпризов, что милый мой. Какие планы на вечер, чмо? Хочешь оторваться по полной, помогу. Не дергайся, наши сегодня вставили Торпеде, я мирный. Дай гляну, что несешь, а пока рассказывай, кому несешь? Это что за фуфло, ты мне стольник суешь? А за взятку не хочешь поиметь, говнюк, – офицеру стольник сует, господи, и это наша смена и надежда! Давай, милок, мы тебя на поруки возьмем, прибавим тебе столичных манер, блин, деньги небольшие, а эффекту на лице не будет, обещаю. Ночку отсидишь, тебе урок, а людям удовольствие и польза, а? Тихо, сказал. Вот это видел? – Увы, видел, видел Эдуард, и не только видел, но и категорически отвергал будущий политолог и дубинку, и ее убедительные движения, и препротивные последствия соприкосновения с правоохранительными мероприятиями, избегать которых их так и не научили ко второму курсу. Вот вам и «Мои университеты», еще деньги им плати, шакалы голодные. Стоп, нет! Сытые шакалы – вот они кто, уже жрать не могут, только порежут стадо, надкусят, и нагадят, и не уйдут даже, а так, отойдут с полверсты и сядут выть и дразнить пастухов – вот вам, ребята, возьмите, если можете, а те, как только подадутся в погоню, спасибо, – так сразу остатки дорежут, и опять нагадят – вон из-за того бугорка. И ходу.
И понял Эдуард, что кроме карты некрапленой ничего у него за душой нет. И не будет пока, и надо блефовать.