Затем сел на крыльцо, приготовился к терпеливому ожиданию. Лицо выражало внимание, когда ручей за оградой так и журчал, будто привлекал его интерес, не забывая усиленно помогать мельничным жерновам вращаться, размалывая зёрна.
Матвей продолжая размышлять, даже не замечал, как луч солнца обжигал его лоб, вдруг откуда-то из близи повеяло ароматом душистого монастырского хлеба. С какой радостью он отвлёкся от погружения в себя. Сложил руки на груди, помолился шёпотом и робко перекрестился. Видимо, где-то рядом трапезная братии, и в ней пекут богослужебный для литургии хлеб – просфоры. Он уже мысленно вкушал освещённую просфору, отдающую ароматом натурального воска с монастырского пчельника…
В округе всё затихло. Матвей не мог угадать, сколько прошло времени, но чувствовал, что уже наполнился окружающим воздухом обители и догадывался, как может быть устроена округа монастыря, как по углам ограды должны быть выложены высокие башни, в которых находились помещения для некоторых монахов, как неподалёку расположились братские кельи и как на монастырских бахчах засевались арбузы, дыни, огурцы.
Матвей резко встал с обращёнными в небо незрячими глазами, сделал несколько шагов, решительно направляясь к двери; опять немного закружилась голова. Только крепко ухватился за ручку, как массивная дверь отворилась.
– Брат мой, – мягко молвил, по-видимому, монах,– может быть какая внутренняя тяга, какое желание, какая просьба привела тебя? – Очевидно, он узрел в страннике незрячего.
– В монашеском житие быть хочу, – ответил тут же Матвей пламенно и, помедлив, продолжил: – Утешиться в подвиге ради Христа хочу…
Монах придержал странника от коленопреклонения, и его чётки, щёлкая, прошлись по руке, и подол подрясника приятно обдул лицо. От монаха так и веяло ладаном и воском.
– Вижу, друг, ты в молитвах пребываешь и в жажде монашеского делания.
– Господи, милостив буде мне, грешному! – молитвенно обратился в небеса странник, затем перекрестился. – Матвеем меня называют. Благословения прошу и ваших молитв.
– Обратился верно ты ко мне. Рукоположён я в сан иеромонаха. – Иеромонах, сохраняя душевное равновесие, раскачивал худое тело возле некрепкого простолюдина, обмолвил: – Примет тебя наша братия после благословения его …