Я закивала, не поднимая головы от своих записей.
Занятия в нашей школе проходили всего раз в неделю, и я, выпросив у отца позволение на их посещение всегда с особым трепетом слушала каждый урок. Госпожа Сфенел умела преподнести знания с особым трепетом. Даже самые отъявленные хулиганы, заслушивались ее историями, погружаясь в историю Солтэйра и близлежащих островов.
Я оглянулась на наш класс, заметив, что парней, как всегда, было больше, чем девушек.
В действительности, не то, чтобы обучение женщин осуждалось, скорее считалось чем-то не обязательным, так как приличной мисс надлежало думать о замужестве и домашнем уюте, а не о науках, но даже сейчас воскресная школа насчитывала всего лишь один класс состоящий из молодых горожан от десяти до двадцати лет. Далеко не все желали тратить свое время на подобное, что казалось мне, впитывающей каждую крупицу знаний, чуть ли не кощунственным. Мужчинам было проще – они могли поступить в университет либо обучаться на дому. Родители планировали назначить домашних учителей Денебу уже на следующий год, мечтая о его последующей карьере на научном поприще. Родители Клэр обещали замолвить за него словечко, среди именитых коллег. И как бы отец и матушка не относились к их постоянным разъездам, но не могли не признать полезность их протекции.
От неожиданного толчка в локоть мой карандаш съехал в сторону, оставляя на листе рваную линию. Шикнув, я с досадой повернулась на своего соседа по парте.
Закари, с извиняющейся улыбкой, одним движением пальцев, прищелкнув, направил по столешнице в мою сторону небольшую конфету, завернутую в цветастый фантик. Блестящий шарик остановился рядом с моей тетрадью, ударившись об ее край.
Вздохнув, я отодвинула угощение, не собираясь принимать очередной знак внимания от порядком надоевшего ухажера.
Закари был не плохим молодым человеком, обладающим внешностью истинного южанина – его светлые волосы и глаза лучились солнцем. В свои восемнадцать он трудился разнорабочим, находя подработки то там, то тут, взвалив на свои плечи пропитание трех малолетних братьев и престарелой матери, но его упрямое нежелание понимать мои вежливые отказы, выводило из равновесия. Благо, дальше подобных проявлений интереса, как данная сладость, парень не заходил, но из-за того, что он каждый раз, пусть и не специально отвлекал нас от уроков, я ловила осуждающие взгляды госпожи Сфенел, чувствуя себя виноватой.