– А как же.
– Боюсь даже спросить, кем ты работаешь.
– Да, не стоит. Эти разговоры обычно ни к чему интересному не приводят. Как правило, приводят к поочерёдным жалобам на жизнь.
– Мне жаловаться не приходится.
– Вот. Мне тогда придётся жаловаться за двоих. А я не люблю жаловаться. Куда же мы идём?
– Секрет, – таинственно произнесла Аня и сощурила глаза.
– А чем здесь люди вообще занимаются? Я просмотрел по диагонали какой-то путеводитель, но ты же знаешь, как они делаются. Садят стажёра, которому нечем заняться, и заставляют верстать какую-нибудь чепуху, лишь бы без дела не сидел. Ощущается очень неискренним.
– Ты про «Десять мест под солнцем в …»?
– Да, что-то такое. Паршивенькая брошюрка.
Аня рассмеялась. Мы уже давно дошли до края променада и свернули на улицу, ведущую в глубь города. Вокруг нас с обеих сторон стояли такие же одноэтажные домики, что и у моря. Редко когда между ними возвышалось здание выше трёх этажей. Самая крупная и впечатляющая застройка находилась с другого края променада, где земля поднималась выше и выход к морю был лучше обустроен. Но апартаменты там стоили баснословных денег. Я бы мог себе позволить купить там летнюю квартиру, но Катрин ни за что бы не согласилась сюда переезжать на целых несколько месяцев в году.
– Эти брошюры я делала несколько лет назад. Получилось страшно, согласись?
– Теперь мне неудобно, что я столь нелестно о них отозвался. Там были и позитивные моменты… Но я точно не помню. У меня эта брошюра лежит где-то в номере.
– Нет-нет, там всё ужасно. Меня попросили сделать по знакомству, но лучше бы не просили. Хотя остались довольны. В таких вещах у людей постарше большие проблемы со вкусом. Они любят, когда всё разноцветное, пляшет по бумаге, много восклицательных знаков.
– А что плохого в разнообразии цветов? – удивился я. – Знаешь, когда поживёшь в большом городе лет с десять, соскучишься даже по зелёному тазику. Нынче всё делается в бело-серых цветах. Так что пускай в брошюре будет целая палитра.
– Как скажешь, – со смехом ответила Аня и, потянув меня за рукав, свернула в небольшой переулок, край которого упирался в деревянный забор.
За забором над всеми окружающими домами нависала высокая водонапорная башня из красного кирпича. Местами он уже осыпался, у подножия постройки валялись груды строительного мусора, какие-то накрытые брезентом бочки, множество гнилых досок и ещё чёрт знает чего. С одной из сторон даже всё ещё стояли строительные леса. Через каждые несколько метров по всей высоте башни были проделаны небольшие окна – давно разбитые и служившие теперь укрытием прячущимся от непогоды птицам.