– Ты, вот что, сын, давай ко мне в отряд, как ты согласен? – первым взял себя в руки генерал. Дмитрий, теперь уже Гаринов, прикидывая в мыслях, что, как-то уж до чертиков ладно все складывается с его увольнением из должности авиационной корпорации и предложением отца работать в самой передовой отрасли для человечества Земли. Он для солидности выдержал паузу и с радостью выговорил:
– Да, конечно же, папа! – и приник к груди отца, снова обняв самого дорогого своего папу.
Присутствующие, к которым присоединились уже Собинов Петр, Коперник Афанасий Петрович, Дмитрий Кразимов с Анной, Елена Грацис и Евгения Кразимова, и все дружными аплодисментами встретили и согласие Дмитрия Гаринова служить в их команде и признание «Блудным сыном» своего родного отца.
– И так друзья мои сослуживцы, сегодня вечером ровно в девятнадцать ноль, ноль, приглашаю всех в наш бар-ресторан Колибри, на банкет в честь моего сына Дмитрия Гаринова. На этом банкете я сделаю важное объявление. Всем присутствие обязательное. А сейчас расходитесь по рабочим местам до вечера, – генерал подождал, когда все начали уходить, окликнул сына. Дмитрий подошел к отцу.
– Я вот, что хотел тебе сказать, сейчас следуйте с Хельгой за Алесей она покажет вам ваши апартаменты, а ты Кразимов Младший, задержись у меня для тебя есть вопросы.
Генерал подождал, когда за сыном, Хельгой и Алесей закрылись двери кабинета, указывая Дмитрию на стул за столом для совещаний, сказал:
– Ну, капитан, докладывай, что там с родителями Елены Грацис? – усаживаясь, напротив.
– Дмитрий отказался брать письмо Елены, мотивируя тем, чтобы я отправил почтой на Мюнхенский адрес их проживания в Германии. Ну вот я привез письмо, чтобы не решать без вашего ведома этот деликатный вопрос исчезновения дочери.
– Учитывая сверх секретность нашей организации Дипломатического Корпуса, ты поступил правильно. Давай Дима поступим так, после банкета, завтра утром снова вылетишь с МБ Двадцать в Мюнхен, передашь письмо и постарайся добиться согласия родителей на работу Грацис в нашем ведомстве.
– А если чета Грацис упрется и подымет шумиху на весь мир?
– Ничего страшного, во-первых, последнее слово за Леной, и в конце концов ей решать, и это есть ее выбор.
– Да, мне все ясно. Думаю, что это письмо, написанное ее почерком, убедит родителей.