Настроение транспонировалось в минор. Уже два с половиной года прошло, но он так и не свыкся с тем, что деда больше нет. В их последнюю встречу дед почти никого не узнавал, пребывая в температурном забытье. Мысли его путались, а неестественные фиолетовые губы звали отца. «Папа, папочка мой милый… Скоро увидимся!». Тихон вздохнул и, отогнав эти мысли, с рассеянной улыбкой посмотрел на быстро пустеющий класс.
– А вы чем займётесь на каникулах, Тихон Алексеич? – не без кокетства спросила низенькая и бойкая староста класса Лерка Семихвостова, – Скучать без нас не будете?
– Чтобы не слишком убиваться в разлуке, тоже займусь семейным проектом, – весело ответил Тихон, – не только же вашими тетрадями мне заниматься!
– Сходите в кино, мы, вот, завтра в «Киргизию» всем классом идём! – серьёзно и по-взрослому сказала Лерка, – а вы девушку сводите. У вас же есть девушка, Тихон Алексеич?
– Спасибо за заботу, Лера, я обязательно над этим подумаю.
Стрельнув глазами в его сторону, Лерка кивнула и присоединилась к выходящим из класса подругам. «Становятся взрослыми, – задумался Тихон, – и пробуют свои новые, только вступающие в силу, девичьи чары. Ещё несколько лет, и будут разбивать сердца на всю катушку…»
Последние прощания, и вот уже эти дети, составляющие большую часть его жизни, растворились в гуле последней перед осенними каникулами перемены. В субботу задерживаться в школе лишнюю минуту никому не хотелось.
Он тоже решил устроить себе каникулы. Заняться, наконец, книгой. Или статьёй. Тихон пока не знал, что у него выйдет, просто решил посвятить грядущую неделю разбору старого архива – семейных фотографий, заметок деда, привившего ему любовь к фамильной истории, скудных военных документов прадеда.
Прадед – Тихон Петрович Егоров – «геройски погиб в плену», как не раз говорил дед, ссылаясь на письмо, полученное в годы войны его матерью. В сорок втором под Великими Луками его тяжело раненого захватили в плен и пытали немцы, чтобы заставить болотами вывести их из окружения. Прадед повторил подвиг Сусанина, завёл их чёрт знает куда, и сгинул в болотах вместе с ними. А дед – ему не было тогда и четырёх – ждал отца, кажется, всю оставшуюся свою жизнь. Скучал. Нет, тосковал по нему. У Тихона была и выцветшая «похоронка», и копии ответов, полученных прабабушкой из военкомата и министерства. О подробностях подвига прадеда Тихон узнал не так давно, уже после смерти деда, когда Минобороны оцифровали свои архивы. Это было его маленькое историческое открытие, которым он так и не смог поделиться со своим «учителем» – дедушкой.