– Сам-сам, закрой ушки, – нашариваю в кармане отпугиватель животных. Ведьма ведьмой, но хозяева в лесу они. Как только нажимаю на кнопку, шакалы поджимают уши, хвосты и сорвавшись с места, исчезают в лесу.
С поляны слышится горькое “Ну во-о-от”. Включаю фонарик и выхожу к малышке. Она даже не пугается. Грустно жует мокрое печенье. Курточка порвана на плече, ботинок почему-то только один, штаны мокрые насквозь. Меленько дрожит. Пора эвакуироваться.
– Хотите печенье? – протягивает
– Может, лучше с чаем? Пойдем греться. Давно тут сидишь?
– Мне с незнакомыми нельзя.
– Я Тася. Тебя как зовут?
– Ника. Папа говолит, что я хулиганка. Будет лугаться типель. А я плосто сыски хотела соблать. Немнозечко.
– Пойдем искать папку? У него инфаркт уже наверно?
– Это как? Инпаркт?
– Это когда часть сердца отказывается работать, – на автомате объясняю как взрослой, а она кивает, будто все-все поняла.
– Нинада инпаркт. Пойдем домой, – спрыгивает с бревна и, хлюпая в грязи, собирается отважно шагать сама.
– Подожди, – расстегиваю непромокаемый плащ и беру Нику на руки.
Она крепко цепляется обезьянкой. Жмется, почувствовав тепло. Теперь мы обе мокрые и грязные, но уже идем домой.
– Тетя Тася… – шепчет на ухо.
– Ммм?
– Я хочу писать.
Спотыкаясь об валежник, останавливаюсь. И что мне с этим делать?
*****
Кое-как добираемся до дома. Мокрые, грязные и замерзшие.
– Сам-сам, ты такой умный. Вот умел бы баню топить, цены б тебе не было! – Самайн на мою триаду никак не реагирует, продолжая вылизываться.
Ворчу, а Ника звонко хихикает. Стягиваю с нее насквозь мокрые вещички, пока она открыв рот рассматривает мое жилище. Здесь все очень скромно и мало места. Кухня, она же гостиная и крохотная спальня. Второй комнатой пришлось пожертвовать в пользу ванны. Отдала почти все деньги, что у меня были, но ни разу не пожалела об этом решении. Особенно сейчас.
Оставляю мелочь отмокать в горячей воде и иду смотреть что из ее одежды можно реанимировать и во что из своего можно упаковать ребенка. Когда возвращаюсь в ванную… Мамочки, я медленно, но неотвратимо начинаю сочувствовать родителям этой хулиганки.
– Ой. Я нинаросна, – при виде меня на пороге, мелочь роняет бутылку с шампунем. Там, где пять минут назад была вода, через край ванны, застилая пол, проливается пена. “Нинаросна”. Вот это счастье мне привалило. Прямо не знаю с какой стороны начинать радоваться.