– Значит, командиром был?
– А то! Меня за голос и взяли. В артиллерии безголосых не встретишь.
– Веничка своего не одолжишь, отец? А то все веники разобрали.
Старик взял веник и, макнув его в таз с водой, тщательно отряхнул.
– Бери, мил человек, – ответил он с улыбкой. – Мой веничек. Сам веточки с березки срезал, сам сушил, сам плел.
Жар прибывал, яростно покусывал тело. Василий привычно помахал веником у груди, нагоняя зной, а потом, когда кожа сделалась нечувствительной к пеклу, принялся нахлестывать молодое и раскрасневшееся от банной духоты тело.
– А хорошо! До кишок пробирает! – довольно протянул Хрипунов и продолжил хлестать себя веником.
Через плотный и тяжелый пар старик видел довольное и вместе с тем измученное какой-то сатанинской мукой лицо Василия.
– Тут главное перетерпеть, – наставлял старик. – А потом самая благодать попрет.
– И ведь ни один листик с веничка не упал. Видно, ты, отец, большой умелец такие веники плести.
Старик продолжал улыбаться, беззастенчиво выставляя напоказ щербатый рот, – похвала елеем пришлась на его старое сердце.
– А как же иначе! Я ведь этому делу с малолетства обучен. Тут ведь не только правильно нужно вязать веники, а важно еще знать, когда именно. Нужно чувствовать дерево… Не каждое из них для бани подойдет. Хожу по лесу, подбираю нужное, листочки пальцами перетираю, нюхаю их терпкий запах.
– Так ты по запаху, что ли, нужные ветки определяешь?
– А ты бы не смеялся, мил человек, – неожиданно сделался серьезным старик. – Получается, что по запаху. Ведь не каждая береза для бани подойдет. Старая не годится, а слишком молоденькая не так крепка будет. На одной листьев маловато, а на другой, бывает, наоборот, чересчур. А нужно такую, чтобы все в самый аккурат пришлось. А потом, правильные ветки с дерева нужно срезать, чтобы не такими жесткими были. Готовлю веники впрок, чтоб на целый год хватило. Дед меня этой науке еще учил, а он понимал толк в баньке! О купцах первой гильдии Кекиных слыхал?
– Кто же о них не слыхал? – усмехнулся Хрипунов. – Купец Кекин на спор дом построил. На Марусовке он стоит, на перекрестке.
– Верно, на спор построил, – легко согласился старик. – Поспорили тогда купцы, кто из них лучший дом в Казани построит. Вот Владимир Леонтьевич этот спор и выиграл… Сына я его знавал, купца первой гильдии Леонтия Владимировича Кекина. Лично ему веники мастерил! А он баню любил, как никто другой. Пацаненком я тогда еще был… Но расплачивался он со мной щедро, по-взрослому. И в вениках толк понимал. Бывает, принесешь ему целую охапку: один веник лучше другого, листочек к листочку, а он подержит в руках каждый, себе только парочку и выберет, а остальное приказчикам велит раздать. Да-а, большой был человек! Веники это не просто баловство какое-то, каждый из них какую-то болезнь лечит. Вот, к примеру, дубовый возьмем, он от боли в сердце помогает, а березовый кожу молодит.