Этот пример я привел вам для того, чтобы на нем показать вам разницу между тем, что говорит наука Международного Частного Права, которая одна, – и тем, что встречается в положительном праве отдельных государств, которых много. Авторитет науки очень велик в Международном Частном Праве; можно сказать, что он стоит в прямом соответствии с трудностью ее задач. В вопросах Международного Частного Права редко встречается высокомерное отношение судей к теоретическим исследованиям, составляющее частое явление в гражданских судах; еще в XVIII веке президент Парижского парламента Бугье (Bouhier) находил, что здесь судьи должны на время отказываться от своего традиционного почтения к прежним судебным решениям, и обязаны прислушиваться к голосу писателей, потому что вопросы, с которыми имеет дело учение о коллизии законов, настолько сложны, что судьи фактически не могут посвящать им нужное время. И все же, никогда не следует смешивать того, что говорит наука, с тем, что есть в положительном законодательстве, иначе желательное можно легко принять за существующее; этим нередко грешат очень выдающиеся ученые.
Итак, вы знаете теперь, что такое наука Международного Частного Права; вы знаете, что наука эта занимается изучением права; вы знаете, почему следует признавать это право за право публичное. Теперь мне предстоит объяснить Вам, откуда берутся нормы Международного Частного Права. Это самый важный из всех вопросов, которые нам обязательно надо разрешить для начала. Каждое культурное государство имеет или должно иметь известный комплекс коллизионных норм, обязательных к применению как нормы публичного права вообще; но откуда берутся коллизионные нормы? Кто автор их? Кто диктует их содержание? Кто определяет систему Международного Частного Права в каждой отдельной стране? Это может быть или какой-нибудь внешний авторитет, стоящий над отдельным государством; или же авторитет внутренний, – тот самый, кто дает государству все прочие его законы, – свободная воля национального законодателя. Над всеми культурными государствами стоит общество государств, которое в виде норм положительного Международного Права предъявляет к каждому из своих членов определенные требования; это с одной стороны. А с другой – в каждом государстве его внутреннее законодательство определяется им, в силу его политической независимости, самостоятельно, без внимания к желаниям международного общества государств. Спрашивается, где источник Международного Частного Права – в требованиях Международного Права или в положительном праве отдельного государства? Об этом я буду говорить в следующей лекции, а пока я прошу вас на досуге подумать над тем, какую нравственную ценность представляет изучение Международного Частного Права. Каков бы ни был источник Международного Частного Права, остается несомненным один факт – что каждое культурное государство не может не иметь коллизионных норм, не может не применять иностранных законов вместо своих. И вот, если вы возьмете себе только один этот голый факт и представите себе, что современное государство, этот огромный всепоглощающий левиафан, которому ничего не стоит раздавить отдельную личность, вынуждено поступаться полнотою своей суверенной власти и предписывать своим судьям и чиновникам не принять его законов, а применять чужие, ради того, чтобы не обидеть беспомощного индивида, заброшенного к нему судьбою, – то вы согласитесь, что перед вами зрелище, поддерживающее веру в лучшие стороны и лучшее будущее человечества.