Попытка обосновать юридическую обязательность применения иностранных законов требованиями Международного Права должна считаться неудачной. Нет, государство обязано применять в некоторых случаях и иностранные законы, но в каких именно, – этого ему никакое Международное Право не предписывает. Вне тех договоров, которые существуют между отдельными государствами, вне тех конвенций, которые готовятся Гаагскими конференциями для кодификации Международного Частного Права, не существует Международного Права, которое диктовало бы государству, в каких случаях оно должно допускать у себя действие иностранных законов. Дело Международного Частного Права было бы очень плохо, если бы его основание лежало бы в Международном Праве, потому что на требование уважать суверенитет государства, издавшего иностранный закон, всегда может быть дан ответ, что суверенитеты равны; что территориальный закон не ниже иностранного закона; что применение к иностранцам всегда и во всех случаях территориального закона требуется уважением к местному суверенитету; что применение к ним местных законов означает только уравнение их с собственными подданными, а большего, как равенство с туземцами, для своих подданных никакое государство, следовательно, и Международное Право, требовать от других государств не вправе. Нет, Международное Частное Право есть право, но его корни лежат в национальном, или внутренне-государственном праве, и это основание гораздо прочнее. Государство обязано применять иногда и иностранные законы, потому что оно нарушило бы свою обязанность относительно собственных подданных гарантировать им приобретенные ими права; если оно не может вернуться к временам, когда поездка за границу составляла государственное преступление, если оно само не может существовать без обеспеченного международного товарного и денежного обращения, то оно и не может поступать иначе, как допускать у себя действие иностранных законов, не взирая на то, как в таких же случаях поступают другие государства. Государство нарушило бы свою первую обязанность относительно собственных подданных, если бы применение иностранных законов зависело в нем от прихоти государственной власти, если бы законодатель не считался с первою потребностью гражданского оборота, с коренным правомерным интересом собственных подданных гарантировать приобретенные права; применение иностранных законов к иностранцам есть уже не что иное, как отраженное действие правила, что ради собственных подданных необходимо применять их. Но в каких случаях государство должно применять иностранные законы, в каких свои, т. е. каково содержание коллизионных норм, – это решается не с точки зрения Международного Права, а внутренне-государственным правом. Основанием действующей в стране коллизионной нормы будет всегда только выраженная или молчаливая воля государства.