– Я был уверен, что мне сегодня повезет, Игнатий Петрович! – проронил он в сторону и снова обратился к Наде: – А ваше имя как? Надя? Видите, Надя, вот Игнатий Петрович меня уже понимает. Он у нас, знаете, шишка, инспектор манежа. Понимаете, Надя, просто здорово, у меня теперь будет партнер равного мне веса!
Надя ничего не понимала, она пожала плечами и сказала:
– Разве вес верхнего акробата имеет значение для нижнего, кто держит шест?
– В том-то и дело, что для нижнего не имеет, а для меня – все на свете. Полезем вместе на шест, и я вам докажу. Там, наверху, мы будем как две весовые чашки. Был бы другой, потяжелее, партнер, и я в каждом парном трюке должен подскакивать вроде человечка, которого дергают за веревочку.
– Митя, проведите-ка девушку к Шовкуненко. А наговориться, право, еще успеете, – прервал паренька инспектор манежа.
– Значит, вы не Шовкуненко? – удивилась Надя.
– По афише – да, Шовкуненко, это в общем. А в частности – Дима Тючин, – представился на ходу паренек, ведя Надю за кулисы.
Григорий Иванович был в гардеробной, одевался после репетиции.
– Григорий Иванович! Слышите? Приехала! – радостно заговорил Тючин, остановившись возле распахнутой двери. Там спиной к Наде и Тючину сидел огромный человек. Едва он сделал движение, чтобы встать, как со стены свалился пиджак и заскрипел под ним стул. Он поднялся, и Надя подумала, что гардеробная теперь походит на упаковочную коробку для громадной игрушки – косолапого медведя. Да, было что-то медвежье в облике Шовкуненко. Он не протянул Наде руку, а молча, насупившись, глядел из-под вздыбленных бровей, глядел сурово и неподвижно. Надя сжалась под его взглядом, притих и Тючин.
«Зачем он так? Ну говорят же документы, что я – это я, Надя. Ведь главк же прислал телеграмму: «К вам выехала новая партнерша». Это я и есть».
«Она ж почти ребенок!..» Появившееся внезапно раздражение довело мысль до конца: «И о чем только там, в главке, думают?! Прислали партнершу, для которой реквизитом должна служить соска!»
Так они познакомились, не произнеся ни слова, и каждый остался при своем мнении.
– Что ж, прислали – будете работать… И начнете репетировать завтра. Путь от Москвы до Иванова недалек. Отдыхать не с чего. Завтра в одиннадцать часов утра придете сюда. – Шовкуненко, повернувшись к Наде спиной, стал наводить на полке порядок. Прикрыл грим. Поставил на сундук баночку с канифолью, затем, поднявшись, повесил халат.