Солнце уже почти село. Наступили сумерки. Очертания предметов тонули в полумраке. От холмов по земле бежали тени.
Когда они дошли до Кошачьей башни, уже совершенно стемнело. У дверей Академии Лекс повернулся к Номаду и сказал:
– Мне не хочется возвращаться в Академию. Хочу в «Три топора». Присоединишься?
Номад молча кивнул.
Они сели в дальнем тёмном углу трактира, в стороне от прочих посетителей. Капля подошла к ним, добродушно виляя хвостом, и спросила:
– Что желаете заказать?
– Настойку синеягоды. Одну бутылку, – сказал Лекс. – Это всё.
– На двоих! Не слишком крепко, господин начальник охраны?
– В самый раз, – огрызнулся Лекс. – И вообще, перестань вилять хвостом. Раздражает.
– Я же по-дружески! – обиделась Капля.
– А у нас это знак агрессии. Да, я всё понимаю, извини. Но всё равно… лучше не надо.
– Ты уж извини моего спутника, – сказал Номад. – У него… у него горе.
– Конечно, – вздохнула Капля. – Да, я всё поняла. Подождите немножко.
Синеягода росла на колючем кустарнике, в обилии произраставшем в окрестностях Трэшвиля. При перегонке её забродившего сока получали настолько крепкое пойло бирюзового цвета, что его не отваживались пить даже многие прожжённые пьяницы. Более храбрые пили настойку синеягоды понемногу, маленькими стаканами.
Естественно, собачку-официантку удивил заказ целой бутылки.
Но Номад понимал, что Лексу это сейчас крайне нужно.
Капля принесла бутылку настойки и пару стаканов. Лекс заплатил за обоих, отказавшись от предложения Номада разделить счёт напополам. Заплатил сразу, опасаясь, что потом окажется просто не в состоянии.
Лекс зубами откупорил бутылку и разлил по стаканам голубоватую жидкость.
– Ну что, начали? – спросил Лекс. Номад кивнул.
У пса от адского пойла перехватило дыхание после первого же глотка. Лекс же даже не поморщился. Только в глазах у него сразу же появился хмельной блеск…
Было уже далеко за полночь, когда Номад принёс Лекса к Кошачьей башне. Где они оставили лопату, они уже не помнили. Номад, выпил гораздо меньше своего напарника, но всё равно чувствовал себя паршиво и знал, что наутро его ждёт жесточайшее похмелье.
Возле самой Академии начальника кошачьей охраны в очередной раз стошнило. Номад прислонил его к стене над сточной канавой и постучал в дверь. Привратник открыл и помог внести Лекса вовнутрь.