К удивлению Германа, у Кузнеца в гостях собрались все остальные члены их группы.
– А вы че все здесь? – спросил он, замерев на пороге в кухню, где сидела вся их банда и попивала пиво.
– Да вот, – улыбнулся Джонни, – потянуло че-то в гости, пивка попить. А тебя где носило? Заходили за тобой, тебя дома не было.
– В Молодежке был, – Герман пододвинул к себе свободный стул, расчехлил гитару, – слушайте что сочинил.
И он спел свою внезапно рожденную песню.
– Ну как?
– Ты гений, Герман, – чмокнула его в нос Рыжая Бесс, – это шедеврально!
– Давайте ее запишем, – грохнув бокалом с пивом об стол, предложил тут же их Гном.
– Че? Прямо сейчас? – удивился, Злодей.
– А чего тянуть? Все в куче, ключи вахтерша Герману даст. Ну?
– Я за, – подняла руку Бесс.
– И я, – кивнул Кузнец.
Джонни так же кивком подтвердил свое согласие. Все посмотрели на Германа.
– Идемте, – улыбнулся тот, – как раз на фестивале всех сразим наповал.
Новую песню записали на удивление быстро. При чем не рыбу, а сразу готовый вариант.
– А че за спектакль-то? – спросил Джонни, вращая палочками.
Герман пожал плечами:
– Сам не знаю. Даже как-то не задумывался об этом. Просто текст родился и все.
– Это твой спектакль, Герман, – улыбнулась Бесс, – а мы твоя труппа.
– А что за Джо тогда? – задал логичный вопрос Злодей.
– Джо, это я.
Все подскочили, словно их змея ужалила. В дальнем конце студии, куда практически не падал свет от одинокой лампочки болтавшейся под потолком, кто-то сидел. Но ведь дверь была заперта и никто не мог войти, а даже если бы и смог, то незаметно это сделать было не возможно.
– Джо? – переспросил Герман.
Ситуация была какой-то глупой и нелепой.
– Да, – незнакомец поднялся и вышел на свет.
На вид ему было лет шестьдесят. Седые волосы по плечи – взлохмачены, испещренное морщинами лицо с большим мясистым носом, походка шаркающая, спина сгорблена. Ничего необычного в Джо не было, но стоило заглянуть ему в глаза – глубокие, прозрачные, бездонные и словно бесцветные, как сразу становилось понятно, что это совсем не простой старик. В руке он сжимал трубку из которой вилась тоненькая, почему-то ярко-фиолетового цвета, струйка дыма. От него пахло сиренью.
– Я рад, что ты нашел меня, Мастер, – сказал он, глядя в упор на Германа.
– Вы что-то путаете, дедуля.
Молча он сунул трубку в рот, затянулся и выпустил клубы разноцветного дыма.