Именно поэтому, Ритон не ограничился на достигнутом. В Малый Совет также была введена присутствующая здесь Могучая Олта. Чародейка эта руководила небольшой группой жриц Сестры, около года назад перебравшихся в Исиринатию с севера – из Аблиссии. Появилась она не одна, а вместе с дюжиной чародеев воды, что не только изрядно усилило Академию, но и позволило заполучить противника уже самому Арану, потому как вокруг энергичной и деятельной Олты группировались маги из иных стран, перебравшиеся в Исиринатию.
Четвертым из известных участников собрания оказался, конечно же, верный Мирол. Старому воину, очевидно, не нравилось происходящее, и он сидел насупившись, но тут уж ничего не попишешь. Верный наставник терпеть не мог интриги и предпочитал решать вопросы честной сталью.
Такой верный, такой надежный.
«Такой невыносимо… устаревший».
На этом знакомые лица закончились.
Напротив Мирола сидели двое: коренастый широкоплечий коротышка с длинной окладистой бородой и высокая и изящная девушка, которой вряд ли можно было дать больше двадцати лет.
– Эйсен Стейн и Пирри Элатириан, – представила гостей эльфийка.
От этих имен брови Ритона сами собой поползли вверх. Конечно, он предполагал, что звездорожденная подготовилась, но такое…
«Просто превосходно»! – стараясь сохранять невозмутимое выражение лица подумал Ритон. – «Это в высшей степени благоприятствует нашему начинанию»!
Гости поднялись со своих мест и поприветствовали венценосца, как полагалось по этикету и Ритон ответил им тем же, благо и дварф и девушка не слишком-то и уступали ему по статусу.
Эйсен Стейн являлся сыном правителя подгорного народа, а Пирри Элатириан, как свидетельствовало ее родовое имя – дочерью прегиштанийского венценосца. Оба – не старшие, такие, которыми не жалко пожертвовать, если что. Но оба – достаточно высокопоставленные для того, чтобы говорить от имени своих обличенных властью родителей. И, увы, оба – бросающие яростные взгляды друг на друга.
Война на юге, шедшая уже шесть лет, и не думала заканчиваться, а ее участники озлобились до предела.
«И все же, кажется, доводы разума наконец-то стали действовать на этих упертых баранов», – не без удовольствия отметил венценосец. – «Неужели для того, чтобы начать думать и попытаться понять друг друга, следует предварительно истечь кровью, этим алым соком жизни»?