Первое время, правда, пришлось тяжко. Особенно учитывая тот факт, что обучение полетам проходило не на какой-нибудь обласканной солнцем и ветрами равнине, а посреди гор, клыкастыми пиками пытавшихся прокусить небо, а то в ответ постоянно посылало невероятные ветра, бураны и смерчи. Сами пики начинались где-то далеко внизу, в темных и узких ущельях, куда и солнечный свет-то проникал с трудом. И вот посреди всего этого не очень-то дружелюбного безобразия нам с братьями приходилось, срываясь с какого-нибудь более-менее высокого камня и неистово работая крыльями, пытаться удержаться в воздухе, а заодно не провалиться на дно пропасти.
При падении, конечно, мы вряд ли бы сильно пострадали, все-таки тела драконов очень крепки и способны выдержать поистине потрясающий урон, но само падение оставило бы на душе неприятный осадок. А плохое настроение, скажу я вам – одна из самых противных козней, что может подкинуть дракону судьба. Да, да, это будет для многих открытием, но драконы жутко не любят расстраиваться, и если такое с ними происходит, то порой требуются столетия, чтобы они вновь вернули себе прежнее расположение духа. В такие моменты мы мало едим, потому как пища теряет былой вкус, мало двигаемся и вовсе не летаем. Но не будем о грустном.
Первым, как это ни странно, взмыл в воздух ваш покорный слуга. Мои два брата в этом смысле оказались чуть менее расторопнее и притворили подобное в жизнь не сразу. Довольно сложно описать ощущения от первого полета, особенно когда ты пытаешься это втолковать не птице и даже не летучей лисице, а людям, которые с роду не летали. Впрочем, на своем веку я встречал парочку умельцев, которые якобы смогли покорить воздушную стихию, но один из них был чернокнижником, а второй умалишенным, отчего считать их за обычных людей, коими являетесь вы, мои прекрасные слушатели, я не могу. Да и закончили те двое не сказать бы, что славно. Что поделать – стремление к невозможному рано или поздно доводит до трагедии.
Первый полет подобен тому, как если бы слепец вдруг обрел орлиное зрение и моментально, в ту же самую секунду взглянул на звездное небо, на котором мириады звезд раскинулись во все мыслимые и немыслимые стороны. Всевозможных размеров и оттенков, соседствуя с бесчисленным количеством своих собратьев, они впервые и одномоментно стали различимы, реальны, осязаемы. Вот такое чувство родилось в моей драконьей душе во время первого полета. Сказать честно, я был настолько поражен, что едва совладал с собою, чтобы не сорваться вниз, навстречу бесславной земле.