Какова вероятность, что у него есть с собой антидот?
– Зачем ты сделал это? – Я не выдержал напряженного молчания. Джекс продолжал делать вид, что меня не существует. Прислонившись рукой к стене, я поднялся. Сердце тяжело ударилось о грудную клетку. На мгновение перед глазами все потемнело. Я зажмурился, списывая все на замкнутое пространство и затхлый воздух подвала.
– Не приближайся ко мне, – рявкнул Джекс и тоже поднялся. – Они наблюдают.
– Кто?
– Алекс и Минхо, кто еще.
– Эй, – крикнул я, – выпустите меня отсюда!
Ответом была тишина. Я ударил по двери, надеясь, что благодаря сыворотке смогу ее выбить. Но дверь как стояла, так и продолжала стоять.
– Не трать силы, – пробормотал Джекс и прислонился головой к стене. Светлые пряди упали ему на лоб, однако он не стал их смахивать. Черная футболка местами была заляпана кровью, а на руке тянулись едва заметные рубцы от порезов.
– Зачем ты пытаешься вскрыть себе вены?
– Ты можешь просто заткнуться и сесть? – утробное рычание вырвалось из него. – Я не Тара, и не Билл. Дождись, когда тебя выпустят, и чеши языком, пока мозоль не натрешь.
Яростный взгляд стальных глаз впился в мое лицо. Легкий жар ущипнул щеки, и я отступил, потому что едва не сболтнул лишнего.
– И мы типа будем просто сидеть и молчать? – Уточнил я спустя вечность.
– А у нас типа есть другие варианты? – Передразнил Джекс, плохо пародируя меня.
– Как минимум, мы можем поговорить.
Джекс закатил глаза, но не огрызнулся, что в свою очередь могло означать… я понятие не имел что. На всякий случай перебрал все темы для разговоров, выбирая наиболее безопасную. С учетом того, что Джекс избегал нас чаще остальных, то ни его вкусов, ни предпочтений я не знал. Но чем дольше я молчал, тем сильнее мой разум погружался в беспросветную тьму. Желчь подкатывала к горлу. Веки отяжелели. Я несколько раз моргнул, но перед глазами все плыло. Что-то внутри меня будто щелкнуло, и воспоминания заполнили голову. Боль. Так много боли. Я почувствовал на себе пристальный взгляд, но не мог вырваться из объятий тьмы.
В ушах гремела кровь. Я слышал голос Джекса, но словно впал в транс. Тьма утаскивала меня все глубже. Подростковые годы сменились детством. И я снова оказался в том месте, из которого сбежал.
Больно. Больно. Больно.
Это слово клеймом было выжжено на языке. Мутные воспоминания обретали очертания, но сквозь них пробилось что-то другое. Я почувствовал чье-то приближение.