– Алекс убьет тебя.
Пэйдж пожала плечами с бесстрастным выражением лица, но я успел заметить проблески обиды. Еще одна драма, до которой мне не было дела, пускай я и являлся ее причиной.
– У нее есть дела поважней, чем чудовища, которые отдыхают от нас уже какой день.
В карих глазах вспыхнули искорки, и я прекрасно знал, что они означали. Пэйдж жаждала крови не меньше моего. Она любила убивать быстро и грязно. Не умела подолгу оставаться нормальной, как обычные люди. Черт, даже если произойдет конец света, Пэйдж в аду перебьет мертвецов.
Я ненавидел в ней это. Потому что был таким же.
– Чудовища, – бархатным голосом поманила она и поднялась. Заветный ключ возник в ее пальцах. Кровь в жилах закипела от желания выплеснуть ярость на чудовищах. Они заслуживали медленной, мучительной смерти. Впереди еще шесть лет их тюремного срока в наших подвалах. Самые сладкие года.
– Ты возьмешь вину на себя, – бросил я и встал следом.
– Мы оба знаем, что я этого не сделаю, – щелкнула языком Пэйдж.
Дверь тихо открылась. Пэйдж высунула голову в проем и комично осмотрелась, словно здесь не стояли на каждом углу камеры. Я поджал губы и дождался, пока она закончит вести себя как идиотка и откроет другую дверь.
– Первый, первый, я второй. Коридор чист, прием, – расхохоталась она. Я мог поклясться, что ее лопатка умоляла меня воткнуть в нее нож. – Ладно, погнали.
Я бросил взгляд в камеру, гадая, просматривает ли ее сейчас Алекс или Минхо. В любом случае, у нас в запасе было еще несколько минут, чтобы поиграться с чудовищами. Пэйдж наконец-то расправилась с дверью и, словно швейцар, предложила мне зайти первым.
Мои глаза закатились, а в следующую секунду встретились с испуганным взглядом карих глаз.
Мгновение. Вспышка осознания. Страх. Пронзительный крик, навечно погребенный в этих камерах.
– Соскучился? – Промурлыкала Пэйдж. – Мы тоже.
– Пожалуйста, – взмолился мужчина, – убейте меня. Пожалуйста.
И снова жалкие молитвы сыпались из его рта. Еще один фанат своего голоса. Как же они любили болтать. Алекс запрещала вырезать им языки, потому что не все акты отыграны. Чудовища должны в конце своего срока узнать причину, по которой оказались здесь. Удивительно, как они могли забыть.
Я молча подошел к нему, лаская теплое лезвие подушечкой пальца. Тело чудовища итак было украшено моими порезами, но остались участки не покрытые шрамами. Я лишь сделал набросок картины. Пора соединить некоторые детали.