Вот Наташка и Матвей пытаются столкнуть шестилетнего Егора с широкой уличной лестницы. Старшие старались всё обставить так, словно неуклюжий младший братец сам споткнулся и ударился головой о мраморные ступени. От большой потери крови и смерти парня спас садовник, прибежавший на шум. Или случай, когда они выгнали Егора зимой за дверь, отобрали обувь и смотрели, как мороз пробирается под лёгкую трикотажную пижаму, кричали, что рождение Егора – ошибка. А семилетний мальчик без мамы и с постоянно отсутствующим отцом им верил. И молчал. Молчал, когда его оставляли на ночь в закрытом туалете и он спал на кафельном полу. Молчал, когда сестра «случайно» ударила его мячом в лицо. А отец, изредка появлявшийся за обеденным столом, восхищался тем, какие у него замечательные дети. Никогда не ссорятся и мирно живут под одной крышей.
Из воспоминаний Егора выдернул звук открывающейся входной двери.
– Здравствуйте. – На пороге дома стояла миловидная девушка.
– Здравствуйте. Я Егор. – Парень с интересом рассматривал молодую особу, судя по одежде – горничную.
– Егор Дмитриевич?
– Да.
– Проходите, пожалуйста. Елена Сергеевна предупреждала, что вы скоро приедете. Меня зовут Мария.
Девушка скромно опустила голову и отошла в сторону, уступая дорогу новому хозяину.
– Спасибо. Приятно познакомиться, – неловко промямлил Егор и сделал шаг. Теперь это всё было его собственностью.
Восемь лет он не переступал порог этого дома. Восемь долгих лет. Ему уже почти перестали сниться кошмары. Он уже почти перестал бояться темноты. Почти. Леденящий холодок мрачных воспоминаний пробежал по спине парня.
– Что-нибудь принести? – услужливо спросила Мария, наблюдая за тем, как молодой хозяин осматривает гостиную.
– Да, – вздрогнув, откликнулся Егор. – Чай, если можно. В кабинет. Скажите, пожалуйста, сколько человек сейчас в доме?
– Двое. – Девушка закрыла дверь. – Вы и я. Управляющая с водителем поехали в магазин за продуктами. А у садовника сегодня выходной.
– Так это, значит, вы сейчас наводили порядок в спальне отца? – что-то не давало покоя Егору. Предчувствие или, может, какая-то интуиция.
– Нет. Что вы! – всплеснула руками горничная. – Хозяин запрещал заходить к нему в спальню. Ключи были только у него и у Елены Сергеевны.
Девушка ушла на кухню, а Егор прошёл в рабочий кабинет своего отца. Давно забытый запах дорогого дерева и кожаной мебели окутал прямо с порога. В кабинете ничего не изменилось. Тот же огромный стол, чёрный диван да пара кресел. Одну стену, как всегда, занимал большой книжный шкаф. Восемь лет прошло с их ссоры. Дмитрий Егорович Ворожейкин мечтал, чтобы младший сын возглавил семейную адвокатскую контору. А Егор не хотел. Парень всегда надеялся стать архитектором, а не идти по стопам отца и деда. В старших классах Егор украдкой штудировал учебники по строительству. Тайно записался в школьный кружок по рисованию, чтобы лучше разбираться в композиции и архитектурной графике. После выпускного вечера в одиннадцатом классе Дмитрий Ворожейкин с сыном очень долго спорили в этом самом кабинете. Ох, как они тогда кричали друг на друга! Прислуга боялась выглянуть в коридор. Егор смог отстоять свой выбор. Но отец поставил условие: только бюджет и самостоятельное обучение. Если же парень вылетит с архитектурного, то отец устроит его на юридический.