Пенитанс опустилась на колени рядом с траппером, и ничто не нарушило серьезности ее лица. Она закрыла ему веки. Внезапно что-то шевельнулось в желудке зверолова. Пастор оттащил свою дочь назад. Зловещим стадом десятки темных крабов вылезли из чрева мертвеца, все еще липкие от его крови. Они устремились на пляж, пересекли лужу рвоты Жюстиньена, не обратив на нее внимания. Тот мгновенно отпрянул назад, избегая их. Позади него закричал Габриэль.
Парень орал без остановки, а крабы тем временем расползались по пляжу. Почему их было так много? Глаза Жюстиньена раскрылись от удивления. Мальчишка кричал изо всех сил. Марсовой Жонас выругался на неизвестном Жюстиньену языке, накинулся на паренька, встряхнул его и приказал замолчать. Он уже собрался ударить его, но Венёр вырвал у матроса жертву, завернул в свое пальто с длинной бахромой и обнял. Габриэль пытался освободиться, но ботаник шепнул ему на ухо несколько слов. Тот немного успокоился.
Офицер Берроу почесал лоб, из-за чего его вязаная шапочка с помпоном приподнялась.
– Не следует ли… произнести молитву или…
Он рефлекторно повернулся к пастору. Тот сухо заявил:
– Молитесь за живых, а не за мертвых. В любом случае смерть – это мирское дело.
Он вытащил из-под обломков шляпу, которая оказалась ему слишком велика, откинул ее назад, пожал плечами. Последний краб с хрустом выбрался из тела. Тыльной стороной рукава Жюстиньен вытер остатки рвоты с подбородка. Едва он успел прийти в себя, как Венёр перекинул ему на руки Габриэля:
– Позаботьтесь о нем.
Мальчик уцепился за молодого дворянина, как будто от этого зависел его рассудок. Жюстиньен с радостью бы отказался брать на себя эту ответственность, но не знал как. Он остался стоять с опущенными руками, а Мари и Венёр опустились на колени возле трупа. Ботаник поправил очки. Путешественница провела по ране кончиками пальцев.
– Это сделало животное.
– Но как? – задумался Венёр. – Франсуа был лесным бегуном, я не могу себе представить, чтобы его застали врасплох на открытом пляже. И какое это могло быть животное? Росомаха? Слишком много повреждений для росомахи…
– Крабы попортили его труп, это не поможет, – заметила Мари.
– У него была предпоследняя вахта, – добавил Берроу.
Пастор пояснил:
– Он меня потом разбудил. В конце смены он был жив. Я бдел до рассвета. Ничего необычного я не увидел и не услышал.