Она чуть шевельнулась и, медленно подняв руку, убрала волосы от лица.
– Я пошел с Райном, чтобы не дать ему убить тебя. – Его голос смягчился, но потом снова стал строгим: – Как ни крути, ты все же виновата. В следующий раз будешь внимательнее.
Ева чуть повернула голову, глядя на него покрасневшими, опухшими глазами. Дышать стало чуточку легче, не намного, но все же.
– Ты ошибся, – сказала она тихо, – неправильно назвал мое имя. – Только сейчас она удивилась по-настоящему. – Но оно все равно сработало, почему?
По его красивым губам проскользнула чуть заметная улыбка.
– Я не ошибся, Эжени. Лишь добавил к твоему имени букву от своего истинного имени.
– Зачем?
– Потому что иначе ты бы могла не пережить даже эти пять ударов.
Он поднялся и взглянул на Еву с высоты своего роста.
– Я пришлю к тебе Леона, – сказал Киан и чуть усмехнулся, увидев ужас на ее лице. – Он позаботится о тебе. Я в няньки не гожусь.
– Нет, – прохрипела она, силясь приподняться, – только не его, пожалуйста.
– Отдыхай. – Киан проигнорировал ее. – Через неделю мы идем на охоту, на южной границе заметили странное свечение. Подозреваю, что там завелись бурги.
Он исчез, едва она открыла рот, чтобы возразить.
– Черт! – всхлипнула она жалобно, чувствуя, как по щекам снова льются слезы. – Только не Леон.
Слова Киана про лишнюю букву в своем имени она поняла только через пару дней, когда начала вставать. Походив по комнате, она опустилась в кресло, судорожно схватившись за подлокотники, чтобы переждать накатившую слабость и дурноту. И тогда они рассыпались у нее под руками, превратившись в груду обломков. Внезапно все встало на свои места: руки Киана на этих самых подлокотниках, когда ее били плетью, слова о букве его собственного имени, добавленной к ее. Имя связывает, отдавая права на тело и сознание тому, кто его знает.
– Он принял часть моего наказания, – произнесла Ева пораженно, все еще до конца не веря, – взял себе часть моей боли.
Глупое сердце вновь забилось, словно птичка в клетке.
– Ему не все равно, – от этой мысли хотелось одновременно смеяться и плакать.
Ева выбрала слезы. Она рыдала, спрятав лицо в ладонях, но чувствовала, что ей наконец-то становится легче.