Ева изобразила лучезарную улыбку и скользнула к столу.
– Добрый вечер, – произнесла она томным приглушенным голосом. – Не хотела вам мешать.
Толстяк взглянул на нее с интересом, его светлые глаза удивленно расширились.
– Это и есть твоя телка? – спросил он Кевина с противным хрюкающим смешком. – Не смеши! Такая никогда не обратит внимания на такого, как ты. Ты просто грязь под ее ногами.
Он расхохотался уже откровенно. Лицо беса вытянулось в недоумении. Было заметно, что ему неприятно слышать такое, да еще из уст соперника. Ева тоже опешила на мгновение. Грубые комплименты толстяка озадачили ее. Кевин явно выбрал неправильную тактику. Что же теперь делать?
– У Кевина масса достоинств, – протянула девушка чуть жеманно и, облокотившись на стол, послала бесу лучезарную улыбку. – Ему есть чем увлечь женщину.
– Ты про деньги? – хохотнул толстяк, лениво наблюдая, как крупье раздает карты. – Так у меня их сегодня будет больше, чем у него. – Он поднял на нее заблестевшие глазки. – Если выиграю я, пойдешь со мной?
Еву передернуло от отвращения, но ей удалось справиться с собой. Она повела обнаженными плечами и, слегка поддев тонкую бретельку платья, словно невзначай спустила ее с плеча.
– Вот и посмотрим, насколько ты хорош, – пропела она с улыбкой. – Я предпочитаю победителей.
Толстяк подмигнул ей и заерзал на стуле, очевидно, уже предвкушая прекрасный вечер.
Игра началась. Ева совсем не следила за ней – продолжая улыбаться, она погрузилась в собственные мысли. Сегодня ей вновь выпало стать призом, добычей в противостоянии двух мужчин, каждый из которых видел в ней лишь красивую куклу без права выбора. С удивлением Ева поняла, что это трогает ее все меньше и меньше. Нервы успокоились, она виртуозно исполняла свою роль, почти не чувствуя страха или волнения. Возможно, большую роль сыграло то, что сегодня ей ничего не грозило. Даже если бес-шулер и проиграет, Еве ничего не стоит ускользнуть от его уже размечтавшегося соперника. Но, может быть, дело было совсем в другом? Может, за два века она окончательно зачерствела душой и прежние трагедии перестали ее трогать? Она уже не чувствительная молодая женщина, влюбленная и доверчивая, не познавшая коварство мира и людей. Мысль об этом внезапно поразила ее, и Ева на миг замерла. В кого превратили ее двести лет под властью Ада? Может ли она по-прежнему считать себя человеком?