Раз, два, три. Я дышу, как перед прыжком в воду.
Раз, два, три. Я могу открыть глаза. Я больше не «фоню», как говорил Райли.
Раз, два, три. Щелкнула дверь.
– Не лупи меня, – попросил я, не открывая глаз.
– Тихо, парень, – сказал Виктор. – Дыши.
Видимо, что-то не так. Я не рискнул открывать глаза. Почувствовал иглу в плече. Стало легче дышать.
– Глаза можно открыть, – сообщил Виктор. – Я ввел совсем чуть-чуть транквилизатора, стабилизировать активность мозга. Падать и спать ты не будешь.
– А чертовски хочется, – пожаловался я.
– Ну, извини… Открывай глаза.
Я подчинился. И услышал общий вздох из-за открытой двери. Зрение плохо восстанавливалось, никак не мог разглядеть, что послужило причиной такой реакции собравшихся.
– Помоги ему до нас дойти, – распорядился Райли в динамик, хотя и из-за двери его прекрасно было слышно.
– Что не так? – спросил я тихо.
– Непонятно. Но проходит, Лёх.
– Непонятно что?
Я оперся о его руку и дал Виктору вести меня за собой.
– С глазами что-то, – невнятно ответил он. – Но рассасывается, правда. На видео посмотрим позже.
Зрение восстанавливалось. Я сидел в кресле. Лео сунула мне чашку с чаем в руки и села рядом. Я слышал ее рядом. Странный эффект.
– Смотри! – выкрикнул один из техников, просматривавших показания приборов. – Смотри, откуда пришло отражение! Как это вообще возможно?
Я тоже хотел смотреть. Лео придержала меня за плечо, не давая встать.
Пришел Акихиро.
– Давай-ка закапаем в глаза, – спокойно сказал он, останавливаясь возле меня. – Должно помочь.
Коснулся щеки, чтобы я не дергался, развел веки и капнул. Обожгло так, будто серной кислоты налил. Я дернулся и, возможно, даже вскрикнул. Глаз буквально выжгло, как бумажку, но в следующий миг боль утихла и вернулось зрение.
– Лучше же? Давай второй, – Акихиро настойчиво меня потряс.
– Что это за кислота? – в ужасе спросил я.
– Да обычный дексаметазон. Ничего страшного нет. Давай.
Второй раз я был готов к эффекту, но, когда капли попали в глаз, все равно заскулил.
– Ну ты и нытик, пилот, – ухмыльнулся Виктор. – Кто бы мог подумать.
Я жалел себя еще минут пять. А потом поплелся смотреть на творение своих же рук – или что там было на их месте.
Черный прибор реально сгорел. На полу стоял оплавившийся металлический остов, из которого торчали какие-то недогоревшие внутренности. Плитка в радиусе полуметра потемнела, на паре стоящих рядом приборов покоробились пластмассовые ручки. Но других повреждений, похоже, не было.