Таояте-Дута задумался.
– Так, значит, ты считаешь, что русским можно доверять?
– У нас получилось. То же я слышал от нашего священника и про земли, откуда он родом, – туда тоже когда-то пришли русские, и люди стали жить лучше.
– Мне передал мой брат, один из вождей родственного нам народа лакота, что он считает, что русским можно доверять. И что русские их защитили. Я ему не верил – белые всегда приходят за своей выгодой.
– Ты знаешь, брат мой, я не скажу, что они не любят золота – конечно, все белые люди его любят. Но это для них не главное. Я говорил об этом с их священником, и он мне сказал, что для русских важнее всего справедливость. А еще для них важно, чтобы все подданные русского царя жили как можно лучше. И этим они отличаются от всех остальных… Ладно, брат мой, мне пора. Надеюсь, что мы с тобой встретимся и разделим трапезу. А пока прощай.
И Орлиный Коготь поклонился, сложив руки на сердце, и растворился в воздухе. А Таояте-Дута вздохнул и запел песню, которую положено петь перед выходом из инупи, после чего затушил костер.
На следующее утро он вызвал к себе посланника лакота и сказал ему:
– Передай моему брату и своему вождю, что я благодарю его за его весточку. Пусть он передаст русским, что я с радостью и с благодарностью приму от них помощь. И если кто-нибудь из них наведается в наше стойбище, мы его примем, как дорогого гостя.
* * *
И вот наступил день, которого так ждали британцы. Точнее, вечер, так как по замыслу Шумилина и его команды, шоу для королевы следовало показать тогда, когда уже совсем стемнеет. Ведь лазеры и прочие световые эффекты лучше всего сработают тогда, когда на Елагин остров опустится ночная мгла. Лишь в этом случае королева Виктория может получить максимум впечатлений.
Правда, виконт Палмерстон встретился лицом к лицу с Шумилиным на день раньше. И произошло это в Большом Каменном театре[8], куда император Николай пригласил виконта и королеву.
Давали оперу «Жизнь за царя». Премьера ее состоялась четыре года назад, и она была принята с восторгом столичной публикой. Партию Ивана Сусанина исполнял знаменитый русский бас Осип Петров. А партию Богдана Собинина, ополченца и жениха дочери Сусанина Антониды – тенор Лев Леонов, чьим отцом был известный пианист и композитор англичанин Джон Фильд. Об этом Николай не преминул сказать королеве. Виктория заулыбалась и обещала прислать молодому тенору памятный подарок.