– Поистине героиня…
Хо Ян угрожающе сощурил раскосые глаза:
– О чем ты?
– Последние дни женщина питалась лишь корой и кореньями, генерал… Ее убили не стрелы, ее… ее изморил голод.
Слова мужчины заставили его вздрогнуть.
Столица государства Сюй находилась в окружении его войск целых полмесяца, запасы продовольствия внутри городских стен давно иссякли – вероятно, что и в желудке правителя были лишь травы да корешки, и в этих условиях они отчаянно сражались целых три дня…
Нет. Они отправили письмо о капитуляции, просто Хо Ян его не принял.
Выражение на его лице стало еще холоднее, он велел:
– Режь дальше.
– Генерал, – не выдержал лекарь, – не лучше ли оставить тело такой женщины в целости…
Стоящая внизу армия тоже оказалась согласна с возражением. Но их мнение было безразлично Хо Яну.
– Режь, – ледяным тоном произнес он.
Кинжал сделал еще один разрез, раскрыв живот Су Тай глубже. Лекарь удивленно воскликнул и тут же отбросил клинок.
– У нее… у нее ребенок! Она носила дитя!
Казалось, по залу прокатился раскат грома.
Хо Ян опустился на корточки и потянулся кончиком пальца внутрь ее живота: там покоилась мертвенно тихая жизнь, размером с его кулак и вся синеватая, холодная и точно прозрачная – он даже мог разглядеть не до конца сформировавшиеся внутри кости и органы.
– Сколько месяцев?.. – Голос прозвучал до ужаса сипло.
Совершенно растерянный мужчина, чувствуя благоговение перед отвагой женщины и ее преданностью стране, произнес:
– Должно… должно быть, не меньше четырех.
Четыре месяца? Четыре? В то время она еще находилась подле него.
Дитя, которое она носила… было от него. Это осознание свирепыми тисками сковало грудь Хо Яна, перекачиваемая сердцем кровь мгновенно стала обжигающе горячей, а тело до самых костей пронзил холод. Перед глазами Хо Яна пятнами стало темнеть, как вдруг он услышал слабый стук. Его взгляд слегка сместился, и он увидел выпавшую из левой руки Су Тай половинку гребня, вырезанного из древесины персикового дерева.
Вторая часть в это мгновение покоилась у мужчины за пазухой. Гребень был подарком, который он вырезал для нее своими руками…
«Гребень для седых волос нашей общей старости… Звучит как серьезное обещание. Было бы замечательно в глубокой-глубокой старости бродить с тобой по тенистым тропинкам и тихо любоваться рисунком солнечных лучей, прямо как сейчас, Хо Ян». Он все еще помнил ее слова, вот только теперь улыбающуюся безмятежную девушку из его воспоминания от него отделяла смерть.