– Успокоило ли это твой гнев, Чэ-эр?
Она молчала, и тогда он поднес ладонь к ее уху и, убрав растрепанную ветром прядку, так же тихо произнес:
– Император и правда души не чает в своей старшей сестре. События вчерашнего дня сегодня уже достигли дворца. Как же мне отблагодарить своего правителя за заботу, Чэ-эр? Велит ли он в порыве гнева вырезать и мне оба глаза и забить палками, если в один прекрасный день мы с тобой поссоримся?
Ладони Чао Чэ слегка задрожали, мужчина погладил ее по щеке, а затем отступил на шаг.
– Сегодня у меня много дел, к ночи не вернусь. Прошу меня простить, принцесса.
Он развернулся и двинулся прочь из беседки. Видя его совершенно равнодушный силуэт, Чао Чэ окликнула:
– Чу Е, когда мы с тобой поженились, ты сказал, что эту жизнь будешь делить лишь со мной. Хочешь нарушить свое обещание?
Он остановил шаг.
– Принцесса, верно, шутит. Разве я могу себе такое позволить?
Смотря вслед исчезающему вдали Чу Е, Чао Чэ вдруг почувствовала, как ее покинули все силы. Схватившись за стол, она медленно опустилась на пол и тихо велела подбежавшей на помощь служанке:
– С завтрашнего дня происходящее в этом доме не должно передаваться во дворец.
– Но император…
– Скажи, что так пожелала я. Пусть император сосредоточится на управлении государством и сдержит свой гнев, не стоит так просто разбрасываться чужими жизнями. Ему стоит сосредоточить внимание на изучении искусства правления под присмотром помощника Вана, а обо мне тревожиться нет нужды, у меня все хорошо.
– Поняла.
Скоропостижная кончина настигла главного императорского помощника[13] Вана в собственном доме. Крайне разгневанный император велел казнить сотни солдат, охранявших резиденцию, и Чао Чэ, услышав о случившемся, немедленно поспешила ко двору. Стоило юному, едва перешагнувшему шестнадцатый год правителю увидеть сестру, как глаза его мгновенно покраснели и он, как когда-то в детстве, обнял ее и горько заплакал.
– Как же тяжело мне занимать этот трон, сестра. На мне точно мишень, и я все жду, что в нее прилетит стрела. Сегодня погиб помощник Ван… Что, если завтра погибнешь ты, погибну я?.. Неужели мы сможем быть в безопасности, лишь убив всех остальных?
Чао Чэ молчала, ей оставалось лишь утешать младшего брата. Во дворец Цзинь она вернулась с тяжелой тревогой на сердце.