– Бабулечка, – подхожу к ней сзади, наклоняюсь, обнимаю, повисая на шее. – У меня правда все будет хорошо. Я буду тебя навещать. Если это ошибка, то я должна ее совершить. Разве не ты говорила, что лучше сожалеть о том, что было, чем о том, чего не было.
– Иногда стоит прислушаться к опыту других, – вздыхает она и поглаживает мои руки.
– Опыт – это когда все проживаешь сама.
– Не плачь потом мне! – строго сообщает бабуля, но сжимает мои руки.
– Хорошо, – целую ее в щеку и бегу за сумкой.
Платон встречает меня в подъезде, забирая сумку. Улыбается, но как-то грустно. Иногда мне кажется, что, предлагая эту авантюру, где-то в глубине души он надеялся, что я откажусь. А я не могла упустить такого шанса. Заработать столько денег просто нереально, а время идет…
– Это все вещи? Сумка легкая, – констатирует парень, когда мы спускаемся вниз.
– Мирон сказал не брать много вещей.
– Мало ли что сказал Мирон, – цокает Платон. – Можешь взять все, что захочешь.
– Мне достаточно.
– Слушай, ты не должна его беспрекословно слушаться. Достаточно играть его жену на публике.
Нервный. Дёргает дверь не в ту сторону. Злится, почти вылетая на улицу. Пока он открывает багажник, укладывая мою сумку, я сама сажусь на переднее сидение и пристегиваюсь.
Платон садится за руль, молча заводит двигатель и выезжает со двора. Обычно он целует меня при встрече, а потом болтает без умолку, смеша меня, или расспрашивает о том, как прошел день. А сейчас молча сводит брови и сжимает руль. Я прямо чувствую, как в его голове творится хаос.
– Останови, пожалуйста, у кафетерия, – прошу я.
Тормозит, паркуясь.
– Кофе хочешь? Латте с карамелью? – берет портмоне, собираясь выйти.
– Нет, сиди здесь. Я скоро, – не дожидаясь его реакции, выхожу из машины.
Сама покупаю нам два стаканчика кофе: мне – с карамелью, Платону – с миндальным сиропом, как он любит. Возвращаюсь в машину и с улыбкой протягиваю ему напиток.
– Мила, – выдыхает, улыбаясь. – Я и сам купил бы кофе. В нашей семье не принято, чтобы женщина платила.
– Я не могу сделать ничего значимого для тебя. И мне очень приятно угостить тебя кофе, – отвечаю я, на что Платон усмехается, делая глоток. – Подожди, не трогайся с места, давай поговорим, – прошу я.
– Ну давай, – разворачивается ко мне, тянет руку и заправляет за ухо выпавшую из моего хвоста прядь волос. В машине Платона всегда пахнет мятой, бергамотом – приятно, свежо.