– Добро, – кивнул Ямалгуд. – Впредь учтём.
– Нет, – покачал головой Соловей, и нервная улыбка полезла к нему на лицо, обнажая пожелтевшие зубы. – Это, дружок, ты сейчас осознай. Собирай свою кодлу и проваливай отсель. Добро взятое – оставь.
Воители – все разом – нахмурились. Больше ни тени улыбки ни у кого не было. Ямалгуд же дичайшим образом преобразился. Лицо его почернело от злости.
– Это наша добыча, – процедил он. – И отдавать мы её уже не будем.
Гром загромыхал с удвоенной силой. Зной, наконец-то, спал.
– Поглядим, сколько же в вас храбрости…
Ямалгуд что-то скомандовал своим воинам на странном и непонятном наречии. И те сразу же двинулись на Соловья, оставив награбленное. Тут же в их руках замелькали короткие топоры и кривые кинжалы. Злобные глаза уставились на Соловья.
Пленники сами собой отошли на второй план – их никто и не думал развязывать.
Глаза Соловья же покраснели, налились тёмной кровью. Он поднял палаш, замахнулся мгновенно.
Тугарские прихвостни тут же навалились на него, пытаясь рубануть с плеча… Но он ловко отпрыгнул назад, обрушив страшный удар на того мускулистого воина с обнажённым торсом. Череп его раскололся, как гнилой арбуз, и кровь тут же брызнула во все стороны, на иссушённую землю, на соловьиного коня.
Второй удар опрокинул сразу же двоих – их островерхие шлемы отлетели с тревожным звоном. Один враг упал сразу, а второй сбившимся шагом успел пройти ещё несколько шагов, прежде чем рухнул замертво.
Ямалгуд, видимо, только сейчас понял, кому же они собрались перечить: стоял с открытым ртом, полный неистового удивления. Ещё двое покатились прочь; один конвульсивно задёргался, сбросив с ноги сапог с острым носком. Третьего Соловей пробил палашом насквозь, подняв над землёй. Окровавленное лезвие палаша торчало у него из спины, прошибив собой все внутренности.
Остальные бросились врассыпную, побросав своё добро и своих коней. Оставался стоять лишь Ямалгуд.
Соловей подошёл к нему и принялся вытирать свой палаш о его халат. Терпеливо и аккуратно, вычищая лезвие хорошенько.
– Ты, – глухо проговорил Соловей-разбойник, невольно подтащив испуганного Ямалгуда к себе за шиворот. – Ты пойдёшь к своему хозяину и скажешь, что больше вы тут ничего и никогда не возьмёте. Понял?
Ямалгуд нервно и мелко закивал головой.