Каким-то чудом, Нелли смогла выбить койко-место, в наскоро открывшемся, ковидном центре, недалеко от моего города. В 2020 году таких центров открывалось много, но они катастрофически не успевали за ростом ковидобольных.
На сборы ушло несколько часов. Каждое движение давалось с трудом. Не хватало сил даже на элементарные вещи. Все сопровождалось – удушаем и кашлем. Самое страшное, оказалось, принять душ. Вдоволь наревелась от бессилия.
Меня везут в больницу. Теперь, все будет хорошо.
Нас встречает медсестра приемного отделения, приятная добродушная женщина. Приглашает врача. В этот день дежурила зав отделением. Это единственное медицинское учреждение, у которого основанием для госпитализации – низкая сатурация. Остальные требовали снимки МРТ и если менее 50 процентов поражение легких, то госпитализации не видать.
Тем самым шансы выжить, невелики.
После измерения сатурации, врач произнес то же самое, что я сказала Нелли еще утром: « До утра бы не дожили».
Вот уже моя палата, палата реанимации. В палате восемь коек, две свободные, на остальных лежали женщины и мужчины. Недружелюбно встретило меня местное население. На мое приветствие ответили только две женщины, да и то с недовольством – потревожила по пустяку. Показали мою кровать. Зав. лабораторией принесла для меня аппарат ИВЛ (искусственной вентиляции легких). Обычная банка, наполненная дистиллированной водой, с выведенными из нее кислородными шлангами. Тогда я и не предполагала, что это за банка и что она будет для меня значить. А главное, этот аппарат был на вес золота.
Первая ночь в больнице. Аппарат ИВЛ облегчил мое дыхание. Усталость взяла свое, я быстро заснула. Но, ненадолго. Проснулась от страшного удушья. Испытала дикий страх. Вскочила на ноги, не понимая, где нахожусь, начала кричать, судорожно глотая воздух. Прибежала дежурная медсестра. Выяснилось, что закончилась дистиллированная вода в аппарате ИВЛ. Медсестра, с невозмутимым видом, добавила воды. Таких крикунов как я она повидала. Зато, опять только те же две местные женщины, что встретили меня с недовольством, еще долго возмущались по поводу моей истерики. Потом я узнала, что одна из них главный редактор районной газеты, а другая – кухонный рабочий местной забегаловки. Следить за уровнем воды в банке, негласно входило в обязанность больных. Медперсонал физически не успевал за подобными вещами. Начал поступать живительный кислород, я снова задышала. Но испытанный мною ужас от удушая, не давал мне заснуть, до конца моего пребывания здесь. Я много слышала и читала про возможности человеческого организма. Здесь представилась возможность испытать всё на себе. Боялась заснуть, особенно ночью. Днем сушила хлеб, а ночью, если дремота брала верх над страхом, по крошке его пихала в рот, только бы не спать. И не спала.