Таким образом была создана Бессарабская область России в естественных природных границах. Во втором десятилетии XIX века она являлась едва ли не самым безлюдным регионом Европы, а в конце столетия численность бессарабцев достигла почти двух миллионов человек.
Благодаря имперским инвестициям и огромному российскому рынку сбыта широко распространились, казалось бы, извечные атрибуты регионального хозяйства: виноградники и виноделие, садоводство и товарное овощеводство, хлебопашество. Были налажены пароходное и железнодорожное сообщение, возникли первые мануфактуры, открылись церковные и светские образовательные учреждения и типографии. Российские архитекторы создали артефакты и по сей день выполняющие роль визитных карточек бессарабских городов. Да и сами города приобрели европейский облик именно в данный период.
Активная миграция в российскую провинцию молдаван, славян, гагаузов, немцев и евреев сформировала здесь многонациональное население. Причём, ни один из этносов не получил в Бессарабской области – губернии абсолютного преобладания.
Конечно же российский регион испытывал и серьёзные проблемы. Масштабно проявились они в дни печально знаменитого еврейского погрома в Кишинёве 1903 года и во время Первой русской революции.
Тем не менее, вплоть до 1918 года население губернии оставалось лояльным к российским властям. Не случись румынского вторжения, вряд ли стоило бы ожидать мощного движения за отделение Бессарабии от России. Напротив, бессарабцы оказывали упорное сопротивление румынской оккупации.
Структура книги отражает авторский подход к периодизации истории Бессарабии.
Первая глава посвящена «потурчению» региона в преддверии его российского завоевания. Процессы, развернувшиеся в первой половине XVIII столетия, грозили превращением всего Днестровско-Пруто-Дунайского междуречья в османский пашалык – ординарную провинцию под прямым управлением Порты. Такой ход событий вполне мог бы привести к формированию в Бессарабии общества, схожего в конфессиональном плане с современными Боснией или Косово.
Однако кровопролитные русско-турецкие войны разрушили эту перспективу. Александр I, изгнавший османов из Бессарабии, видел освобождённую страну как аналог самоуправляемых Финляндии и Польши – автономных княжеств на западных рубежах Российской империи.