Тавлион - страница 4

Шрифт
Интервал


И ещё одна сторона позиции поэтессы, раскрывающая её гражданскую позицию, – это личностное отношение к родному городу и к тем местам, в которых она побывала.

«У каждого города голос особый,
И запах. И даже, наверное, вкус,
Есть город старинный,
с блистательной пробой,
А рядом совсем молодой – карапуз».

И всё же о родном Петербурге говорит с особой нежностью:

«Город сильный – город строгий,
город выжженной земли.
Здесь всегда молились Богу,
как умели и могли».

Или так:

«В этом городе осень, он соткан дождём и туманом,
Он изранен блокадой и выпитый был бы до дна,
Только замерший вой над крестом и
                                                   заросшим курганом
Будут вечно кричать, что наступит когда-то весна».

Возвращаясь к строкам Александра Блока и вчитываясь в прекрасную поэзию питерской поэтессы, можно с уверенность сказать, что талантливой Юлии Погорельцевой удалось «освободить звуки из родной безначальной стихии», «привести эти звуки в гармонию» и «внести эту гармонию во внешний мир».

Николай ДИК,

публицист, прозаик и поэт,

член Союза писателей России,

Союза журналистов России

Когда слово – любовь

Поэзия

Поэзия – безмерное начало,
Всех порождённых истиной начал,
Слова,
Слова в объятиях качала
И обвивала нежно свой причал,
А в лёгкой пене, пряной и свободной,
В дурмане рифм, сплетавшихся в стихи,
Взмывала в страсти, нежной, первородной,
И омывала верою грехи.
И омывала сумрак и затменья,
Врачуя шрамы, возрождала вновь…
Слова.
Слова, но сколько воскресенья
Людской мечты, когда они – любовь.

Я – русское поле, я – русская весть

Я – русское поле, я – русская весть,
Порою в неволе, так было и есть,
Я – ветер – блуждаю вдоль бурых лесов,
Сжигаю листву или жмых голосов.
Вот шёпот доносится – гладит виски,
Едва забелённые дымом тоски,
Проносятся чайки – вперёд наугад,
И крыльями душу задеть норовят.
А в памяти столько всего намело,
От инея зябко – да просто бело —
Обиды, обрывки разбросанных снов,
Где чьё-то плечо и немного любовь…

Свет стекает к земле

Свет стекает к земле
Так проворно,
Наполняя собой естество,
И природа легко и задорно
Извлекает на суд Божество.
И в своей безымянной юдоли,
Обнажённой изломами дней,
Вне измеренной вечностью доли
Возрождается жизнью твоей.
Наполняет живое до края,
До зелёных и сочных листов,
И незримо звучанием рая
Извлекает из сердца любовь… —