– Людочка, ну, правда, всего пару минут и я прервусь.
Людмила вздохнула и села на диван, стоявший рядом со столом, за которым работал муж. Пару мгновений смотрела на него, потом спросила:
– Что ты хоть пишешь-то?
– Статью для Исторического журнала. «Романовы как зеркало русских революций».
– Плагиатом попахивает, дорогой, – хмыкнула жена.
Михаил ответил не сразу, а лишь после того, как закончил очередной абзац.
– Ничего подобного! Ленин писал о Толстом, а я о двух императорах, двух Николаях, единственных правителях, при которых в России произошли революции, при которых страна потерпела жесточайшие поражения в новейшее время – первый в Крымской, точнее, Восточной войне, второй в русско-японской, да и первая мировая здесь же; и, наконец, оба они, Николай Первый и Николай Второй, начали свое царствование с пролитой крови. Первый на Сенатской площади во время краткого междуцарствия, вылившегося в восстание декабристов, второй – на Тушинском поле во время коронации.
– Подумаешь, Николаи! А чем тебе трое Петров лучше? Первый самолично брил бороды и рубил головы, второй, несмотря на юный возраст только и делал, что водку пьянствовал да безобразия нарушал, а третий так и вовсе хотел из России Пруссию сделать.
Михаил с Людмилой – оба историки, оба учились на одном факультете, там же познакомились, а на пятом курсе поженились. И иногда устраивали дискуссии на исторические темы, вроде той, что происходила сейчас. Дискутировали они всерьез, подходя с разных, едва ли не противоположных точек зрения: она с более либеральной, он – с более консервативной. Правда, истины ради, надо сказать, что до драк у них никогда не доходило, но обиды бывали. Несколько раз после таких обид, то он, то она уходили на ночь спать к сыну, Василию.
– Ха! – продолжил дискуссию Михаил. – Головы рубил. Зато города и заводы строил. Россию с колен поднял по-настоящему, не то что нынче, к европейской цивилизации приблизил. Да вон, как сказал Пушкин, окно в Европу прорубил. То бишь, выход в Балтийское море навсегда России обеспечил. А внук его, хоть и вправду пьянствовал и дебоширил в свои юные лета, зато сделал для страны величайшее дело: послал куда подальше всемогущего временщика и самого беспардонного в истории страны казнокрада, светлейшего князя-булочника Алексашку Меншикова, аж в самое Берёзовское захолустье.