– Господь с тобой. Никак не пойму, почему ты не можешь по мерке сшить мне башмаки.
– Раньше не мог, а теперь у меня получится как надо.
Тут невесть откуда прилетел крапивник. Мальчик выстрелил и попал ему в лапу прямо между мышцей и костью.
– Твердая у тебя рука, с такой и на льва можно идти.
– Небо не будет к тебе благосклонно, но мальчик все-таки получил имя, и хорошим именем ты его нарекла. Хлев Хлав Гифес будет он зваться отныне. Лев с твердой рукой.
Кожа исчезла, словно ее никогда не было. Вновь появились водоросли и осока, и Гвидион больше не шил башмаки.
– Ты прав. Лучше ты ничего не мог придумать, чтобы мне насолить.
– Пока еще я не насолил тебе, – ответил Гвидион, возвращая мальчику его облик.
– Что ж, – не сдалась Арианрод. – Пусть будет так. Но мальчику никогда не взять в руки оружия, пока я сама не одарю его им.
– Клянусь небом, – вскричал Гвидион. – Злись не злись, а у мальчика будет оружие.
Они отправились в Динас Динхлев и там жили, пока Хлев Хлав Гифес не научился легко управляться с конем. Он вырос в прекрасного лицом и телом юношу, но Гвидион знал, что ему свет не мил без коня и меча, и призвал его к себе.
– Завтра мы уезжаем, – сказал он, – так что гляди веселей.
– Хорошо.
На другой день, едва занялась заря, Гвидион и Хлев Хлав Гифес отправились к берегу моря, а потом в сторону Брин Ариена. На вершине Кевн Клидно они нашли для себя коней и поехали в замок Арианрод. Приблизившись к воротам, они приняли обличье двух юных друзей, разве лишь Гвидион был с виду посильней своего товарища.
Слугу, который стоял у ворот, он послал к хозяйке:
– Иди и скажи в замке, что мы барды из Гламоргана. – Слуга отправился исполнять приказание.
– Впусти их, – приказала Арианрод, – на них благословение Господне.
Встретили бардов в замке с превеликой радостью и богатые столы накрыли в пиршественной зале. Когда съели все мясо, Арианрод завела с Гвидионом разговор о сказках и сказаниях, ведь Гвидион был отменным сказителем, а когда пришло время покинуть пиршественную залу, Гвидион и юноша отправились в приготовленные для них покои.
Еще было темно, когда Гвидион встал с ложа и призвал к себе все силы своего колдовства и своего могущества. Вскоре поднялся несусветный шум, словно много людей одновременно взялись трубить в роги и кричать что было мочи. В дверь постучали, и Арианрод попросила Гвидиона и юношу впустить ее. Юноша открыл дверь, и в покои в сопровождении девицы вошла Арианрод, запричитав с порога: