И Хенваса, и Хенвинеба (старых товарищей Артура).
И Гвахлгойка (еще одного; стоило ему прийти в город, будь там хоть триста домов, но, если ему хотелось, он никому уснуть не давал, пока не отправлялся дальше).
И Бервина, сына Геренхира, и Париса, короля Франции, и Ослу Гахлехлваура (который всегда носил при себе нож с широким лезвием; когда Артур со своими гостями приблизились к стремительному потоку и стали искать место поуже, чтобы перейти через него, Осла Гахлехлваур положил поперек него свой нож, и тотчас вырос на том месте мост для войск трех островов Британии и соседних трех островов со всем их добром).
И Гвитауга, сына Менестира (который убил Кая и которого убил Артур вместе с его братьями, чтобы отомстить за Кая).
И Гаранвина, сына Кая, и Амрена, сына Бедвира, и Эли Амира, и Храя Хруида Дариса, и Хрина Хридверна, и Эли и Трахмира (славных охотников Артура).
Еще Хлуитая, сына Келкойда, и Хинабви, сына Гуриона, и Гвинна Годиврона, и Гвайра Датарвенитауга, и Гвайра, сына Кадехла, сына Таларианта, и Гвайра Гухлида Эннвира, и Гвайра Паладира Хира (дядей Артура со стороны матери).
И сыновей Хлуха Хлаувинниауга (из-за бурливого моря).
И Хленхлеауга Витела, и Артерхауга Прадайна.
И Каса, сына Сайди, и Гурвана Гвахлта Авуина, и Гвихленнхина, короля Франции, и Гвиттарта, сына Ойта, короля Ирландии, и Гарселита Витела, и Панаура Пена Багада, и Флайдора, сына Нава, и Гвиннхивара, правителя Корнвахла, и Девона (девятый муж, до конца стоявший в битве при Камлане).
И Кели, и Киели, и Гихла Койса Хита (который одним прыжком умел покрыть триста акров, и никто в Ирландии не мог превзойти его).
И Сола, и Гвадина Оссола, и Гвадина Одиайта (Сол мог целый день простоять на одной ноге, под ногами же Гвадина Оссола даже самая крутая гора превращалась в плоскую равнину, а из-под ног Гвадина Одиайта, если он шел по камням, летели искры – это он расчищал дорогу для Артура, если ему мешала какая-нибудь преграда).
И Хирерума, и Хиратрума (когда они отправлялись в гости, три округа варили, жарили и парили, и они ели до полудня и пили до ночи, пока не наставала пора идти спать. И тут они с жадностью набрасывались на вшей и клопов, словно век не ели; после них не оставалось в закромах ни жирного, ни постного, ни свежего, ни соленого, ни вареного, ни сырого).