Снятся сны о школе, а вот ты мне не снишься. Когда я на лекциях или с девчатами, то забываюсь, а когда остаюсь одна, то заедает грусть о доме, о матери, о школьных товарищах. Тебе, Володя, тоже, наверное, тоскливо? Прости меня, за все дерзости, которые я тебе наговорила, завидно стало, что Галка увела тебя из-под носа.
Когда ещё до Галки мы возвращались с тобою домой и говорили о всякой всячине, мне было хорошо с тобой, и я думала, что это любовь, а когда ты задружил с Галкой, то злость я восприняла за ревность, вот из-за этого я нагрубила и надерзила тебе и мне сейчас стыдно за себя.
Пишу я, Володя, тебе из-за того, что старый друг лучше десяти новых. Мне бывает очень грустно и тоскливо, и я всегда вспоминаю, что, когда мы возвращались домой, ты был спокойный и уверенный в себе и своих силах, это спокойствие передавалось мне и я была с тобой, как за стенкой, которая может меня защитить. Сейчас у меня есть парень и с ним я поняла, что ты мне всего лишь нравился.
Володя, если у тебя есть фотка в солдатской форме, то вышли, а то я не могу себе представить тебя солдатом.
Твоя бывшая одноклассница.»
Так подписала Тамара письмо.
Письмо для солдата – праздник, а от девушки – праздник вдвойне, настроение от хорошего письма солдата может выразить только музыкой, и в груди Владимира эта музыка звучала не переставая. Послание от Тамары он прочитал несколько раз, читал и думал: или это крик души, или это напоминание того, что она есть и не забывает о нём, или же намекает, что не всё ещё потеряно для них…
Он ей ответил:
«Здравствуй бывшая одноклассница и соседка!
От всего моего сердца спасибо за письмо. Судьба преподнесла мне огромный подарок в виде службы в армии, в которую я не собирался так быстро попасть, но коли попал, то надо служить. Дисциплина нам ни кому не нравится, а здесь всё на все 100% держится на дисциплине. Утром в 6 утра нас не добудятся, а вечером в 22 нас никак не уложат спать. Скомандуют отбой, все ложатся, а сон не идет, а идут разные прекрасные мысли и одолевают воспоминания.
Если бы не дисциплина и не разное мелкое армейское начальство, то жизнь здесь, если не рай, то вполне приличная. Вечером уложат, утром поднимут, накормят, напоят и весь день займут делом и займут так, что ни о чём постороннем думать не хочется. Если ты видела кино «В 6 часов вечера после войны», то помнишь, что артиллерию называли там богом войны, так вот, я пока не бог, а солдат-артиллерист, служу в расчёте, который обслуживает 122-миллиметровую гаубицу, гаубица – это та же пушка, но только с коротким стволом. Без каши эту гаубицу катать не станешь, поэтому каша – это основная еда наша, не будь каш, даже не знаю, чем бы нас здесь кормили.