В дверь постучали минут через десять.
– Заходи, Клава, – крикнула Галина, и в комнату вошла их хозяйка, глазастая и миловидная девушка ростом чуть ниже Галины. – Это Володя, Клава, а это Клава, мой долгожданный Владимир, – представила Галина их друг другу. Хозяйка сделала шутливый книксен, а Владимир галантно поклонился и сказал: – Здравствуйте.
– О! Я совсем забыла поздороваться, – засмеялась Клава, поздоровалась, спросила ещё что-то и быстро ушла, пообещав больше им не мешать.
– Нет, нет, Галя, мне надо ехать в институт, там у нас сегодня собрание, лучше сходить, чем быть битой, – отказалась она от приглашения к столу и сразу ушла.
Дом был построен родителями Клавы, лет пять назад. Родители один за другим умерли, оставив сиротами дочь и сына. Брат школу бросил, пошёл работать, потом служил в армии, после армии женился, разошёлся и уехал на Север. Сестре он не писал, и она даже не знала не только где он, а жив ли? Так как пил брат, по её словам, сильно. Недалеко от Клавы жили её тетка и старый дед, отец её отца, одной жить ей было страшновато, и поэтому она пускала квартирантов. Квартплата была весьма кстати к её маленькой стипендии. Кроме Галины и Владимира у неё в доме жила семья – муж с женой, детей, у которых не было. Галина считала, что с квартирой им сильно повезло, сами себе хозяева, а то, что далековато от центра, то это их не смущало, просто надо было чуть раньше вставать и чуть позже ложиться спать.
– Будем есть? – спросила Галина.
– Какая ещё еда, – ответил Владимир, закрыл дверь на огромный крючок и выключил свет, – сначала главное, после всё остальное…
– Да! – прошептала Галина, – теперь верю, что ты был верен мне. Накопил силушки, думаю, что сегодня не усну. Физическая близость раскрепостила их, и скоро они вели себя так же, как и до разлуки. За встречу они выпили по стаканчику хереса, который Галка купила ещё в сентябре. Вино и ужин сняли излишнее возбуждение, поужинали, усталые и довольные легли спать.
Целую неделю отдыхал Владимир, проводя дни в ожиданиях возвращения Галины с занятий. Угловатость у Галины исчезла, и с этим закончилась её девичья пора, движения стали плавные и уверенные. Владимир любовался ей всякий раз, как она ложилась с ним доступная. К концу недели она уже полностью была удовлетворена и начала выказывать неудовольствие, когда он хотел её ещё и ещё: «Пора, Володя, и норму знать, ты же не собираешься меня калечить, да?»