– Ладно, посмотрю потом, что за человек.
– И вот ещё что… Вместе с врачами немец один приехал, некто Пильцер, Теодор Густавович. По документам – мелкий чиновник, приставлен за вакцинацией проследить. И вроде он со всеми вместе представляться ко мне приходил, но лица его, хоть убей – не помню. Словно туман вместо головы был… Так вот… есть у меня подозрение, что Теодор Густавович… из тех самых…
– Из болетусов этих, будь они неладны?
– Да. У него на одном пальце повязка, а сам палец гнётся во все стороны.
– Ох, не хорошо это, нехорошо… Пильцер… фамилия уж больно знакомая… Вроде, приезжал года три-четыре назад сюда такой господин, учёный, гольдами интересовался. Хочу, говорил, исследование написать о быте и верованиях лесных жителей. И Горовой как раз его по окрестным стойбищам возил… Нет, не верю я в такие совпадения… Послушай, Милош Маркович, у тебя одежды какой для меня не найдётся?
– Ну… разве что форма моя старая… Она, правда, потрёпанная немного….
– Сгодится. Мы с тобой вроде схожей комплекции, должна быть впору.
– Хорошо, сейчас принесу. Только на что она тебе? Если в одежде есть нужда, я могу на склад послать, потом передадим Фукуро, чтоб тебе отнесла.
– Нет, ей сейчас лучше лишний раз из дома нос не казать, она совсем без сил – меня лечила, а до этого ещё и солдатика обратно в наш мир вытаскивала. Да и твоим людям возле обиталища нашего появляться опасно. А я хочу сегодня визит герру Пильцеру нанести. Потолковать с ним о том о сём задушевно.
Глава 10.
Не бойся, не бойся, не бойся.
– Что же, любезные барышни, позвольте вас поздравить, – Иван картинно раскланялся. – С возвращением.
– Это ты вернулся, а мы-то с Софьей Сергеевной здесь впервой, – пробурчала Сана, не глядя на него.
Софья подняла перо, которое лежало на песке. Вытащив из воротника платья один из украшавших его шнурков, она укрепила на нём кулон и повесила на шею. Потом, запахнув пальто, огляделась по сторонам:
– Тут всё так, как вы и говорили.
Троица стояла на берегу той самой красной реки, о которой рассказывал Иван. За спиной у них чернела отвесная скала, а высоко над головами колыхалась серебристая «небесная вода».