– Да, так и есть, – Витольд слегка приподнял бровь. – У того солдата, вашего спасителя, повреждена рука. Но ничего серьёзного, думаю, он совсем скоро сможет вернуться к службе.
– Надо бы его поблагодарить, – задумчиво пробормотала Софья.
Такая возможность представилась на следующий день. Выглянув в окно, девушка увидела на больничном дворе знакомого солдата. Он сидел на скамейке и грыз яблоко.
– Утро доброе! – Софья, опершись на подоконник, свесилась наружу.
– Здравствуйте, Софья Сергеевна! – с набитым ртом поздоровался молодой человек.
– Как ваша рука? – девушка кивнула на перебинтованное плечо солдата.
– Грех жаловаться.
– Простите… а как вас зовут?
– Рядовой Крестовский, к вашим услугам! – юноша бодро козырнул, держа в руке огрызок.
– А имя у рядового Крестовского есть? – Софья рассмеялась.
– Иван. Иван Андреевич.
– Очень приятно, Иван Андреевич. Тут… Вит… доктор Кшесинский сказал, что это вы меня из-под вагона выдернули…
– Ну… да… – Иван наморщил узкий острый нос. – Было такое.
– Так вы мне жизнь спасли, получается. Как мне вас отблагодарить, даже не знаю…
– Да ладно, что уж там… Ваша маменька, когда сегодня утром с гостинцами для вас приходила, через забор со мной успела поговорить немного, о здоровье вашем справлялась. Яблок вот дала. И просила передать, что в гости ждёт после выздоровления…
– Так вы приходите! Приходите непременно! – Софья присела на подоконник и задумчиво произнесла:
– Иван Крестовский… У меня такое чувство, что я раньше о вас где-то слышала…
– Как знать… Я ж был одним из тех троих, что спаслись с заставы… Ну, тогда…
– Тогда… – эхом повторила Софья. – О, Господи…
*
Застава в десяти верстах от Борейска. Апрель 1910 года.
Иван протянул было руку, чтобы взять ведро, но тут по воде пробежали круги. Потом ещё раз. И снова. Земля едва заметно вздрогнула.
– Эй, Ванька! Ну что ты там копаешься? – раздался нетерпеливый окрик со стороны конюшни.
– Обожди, Родька! Тут трясётся что-то!
– Да что трясётся-то? Неси воду давай, не дури!
Крестовский покосился на колодец. Убедившись, что вода успокоилась, Иван пожал плечами, взял ведро и потащил на конюшню. Начинался ещё один унылый день в Приамурской глухомани.
Жизнь в Борейске была на редкость однообразной. Даже тигров, которыми пугали Ивана сослуживцы, он ни разу не видал. Однажды заметил вдалеке белогрудую медведицу с двумя медвежатами – вот уже и целое событие. А в остальном здесь царила смертельная скука. Но, несмотря на это, Иван был совсем не против задержаться в забытом богом Борейске после службы. Работая на обустройстве железнодорожной насыпи, Крестовский познакомился с сыном инженера Слепцова – Афанасием. Тот собирался принимать дела у пожилого отца и всё подбивал Ивана идти к нему в помощники. Слепцов-младший говорил, что у Крестовского склад ума для такой работы самый что ни на есть подходящий. Ивану и правда нравилось всё, что связано со строительством, да и платили неплохо, даже простому помощнику инженера. Заманить людей на работу в этот медвежий угол можно было разве что рублём, вот и не скупились. Но инженерная карьера для Крестовского была пока делом отдалённого будущего…