– Она в него? Ну нет! – одновременно протянули боцман и Стэйн и расхохотались.
– Но почему? – упорствовала Крис, чувствуя в душе непонятное и даже неуместное желание защитить неизвестную ей королеву.
– Вот сегодня и увидишь «почему». На грандиозном празднике. Празднике для народа. – Стэйн наконец подхватил корзину.
– Сразу все поймешь. – Брезгливая гримаса исказила лицо боцмана, добавив еще больше злости и так полыхающим от ярости глазам.
Крис наконец‑то смогла закрыть рот. Король Хэйвард убил брата? Не захватчики? Или даже сама Тайнара сделала это? У королевы погиб не только муж, но родители, сестра, а еще пропала дочь. Она ищет ее, чтобы убить. И у них остались какие‑то праздники. Где? В нищем Ходвиле? Где хлеб стал роскошью, а густой суп – праздничным блюдом, особенно если в нем плавает кусок мяса?
– Ну? Чего встал? – Стэйн торопливо подтолкнул Крис. – Говорю же, надо торопиться. Не успеем закончить, останемся без денег.
– И я тут с вами заболтался. – Боцман махнул рукой юнге, чтобы тот продолжил наполнять корзины, и ушел вглубь баркаса, насвистывая под нос песенку, которую вспомнила Крис.
Жила-была красавица Тайнара,
И Альвисса она с ума свела.
Ах, как красива эта пара,
Любви и нежности полна.
– А почему мы вообще должны идти на какой‑то там праздник? – И хоть боцман сказал, что охота на девочек прекратилась, Крис вообще не хотелось куда‑то идти, тем более в верхний город.
Уж лучше спрятаться посреди свай и коробок на берегу Ледяного моря, которые она наотрез отказывалась покинуть, несмотря на все уговоры Стэйна жить вместе на задворках кладбища кораблей.
– Ты что? Мы не можем не пойти. Это дело государственной важности. Если патруль нас застукает вне площади во время дарения, то бросит сначала в изолятор – до выяснения. Потом, когда узнает, что наши родители в долговой тюрьме, тут же определит тебя в приют, а меня на рудники. – Высыпав корзину в подготовленный ларь, Стэйн еще больше округлил глаза, дивясь неведению Крис.
Крис вспомнила, что действительно, примерно раз в полгода гвардейцы короля собирали народ на центральной площади верхнего города. Вечно голодная девочка и не задумывалась зачем. При виде военной формы она привычно пряталась и пережидала в укрытии. Маленькая, юркая, она всегда успевала забиться в какую‑нибудь щель.