Увы, Антуан Грумберг не отреагировал аналогично обывателям. И, увы, хотя он прекрасно знал, что перед ним иллюзия, рассеять её он тоже не мог. Не умел ещё. Также, характер и происхождение потребовали от молодого лорда соответствующего ответа, вот он и создал спонтанно свою собственную иллюзию – с неба на Милу спикировал угловатый огнедышащий дракон.
– Да если надо, я весь Вирград сожгу, но ты, Тварь, научишься меня слушаться!
Запугивал Антуан, конечно, Милу, но испугались куда как больше обычные горожане. Люди с визгом разбежались в разные стороны, и, разумеется, при этом они громко звали на помощь. Ну, и как следствие достойному завершению турнира, коим являлось вручение огромного кубка победителю, образовавшаяся паника помешала…
Стоит осознать без чего можешь обойтись, а без чего нет, и выбор уже не покажется сложным
Иногда Ралгану казалось, что прекрасные долины Лиадолла никак не могут считаться его домом, ведь из дома не бежишь. Дом – это то место, куда хочется возвращаться, а он, будучи верховным магом эльфийского народа, лишь находил повод за поводом, чтобы покинуть благословенный край.
О да, как бы Ралгану ни была противна академия, нынче он всем сердцем тосковал по ней. Там ему не нужно было утопать, как в болотной трясине, в его нынешних заботах. Там, среди молодых и полных стремлений студентов, он сам то и дело остро чувствовал огонь жизни. В нём просыпалось порядком забытое ощущение, будто он юн и свободен, а близость последнего из дроу, противостояние ему, вовсю подогревали эту фантазию. Но теперь всё кончилось. В настоящем для Ралгана возвращение в академию стало бы недозволительной роскошью. Не все свои нынешние дела он мог переложить на помощников, а потому чувства нашли своё выражение в его мимике. Любой, кому было бы суждено увидеть Владыку Стихий впервые, мог бы тайком про себя подумать: «Отчего так грустен этот эльф?».
И всё же незнакомцев в Лиадолле не имелось нынче, да и у каждого живущего здесь внутри царила своя боль, своя причина вернуть былые времена. Поэтому эльфы порой сочувственно смотрели Ралгану вослед, однако не позволяли себе вторжение в его личное пространство беседой. Даже Адонаэль Инглорион, верный друг Ралгана, посчитал, что правильнее будет промолчать.
«Как я смертельно устал от всего этого!» – в очередной раз с ненавистью подумал Ралган, когда выглянул из окна своей башни.