– Её? – нахмурился Герман Грумберг. – Кого её? Капусту?
– Нет, мать мальчика, – пояснил мистер Эккель, прежде чем, погружаясь в воспоминания, грустно покачал головой. – Как только она не потонула или ребёнка не скинула? У неё были жутко обожжены лицо и грудь, а обе ноги и левая рука сломаны. Я, как впервые увидел её, сразу размышлять начал, где могилу рыть. А тут ещё и Марта моя как всплеснёт руками. Она первая живот у этой женщины заприметила.
– То есть «заприметила»? – скептически отнёсся к услышанному Герман Грумберг, прежде чем предположил. – Срок был не очень большой?
– Да, Сэо только через четыре месяца родился. Но уж как эти четыре месяца для нас проходили, – ужаснулся прошлому мистер Эккель. – Местная знахарка лишь немного уняла боль, сказала, что не по её силам справиться с ожогом, столь сильной магией нанесённым. Это же жуть какая-то. Обычный ожог он хотя бы в размерах не увеличивается, а тут женщина словно заживо горит. Марта то и дело холодные мокрые тряпки прикладывает, а эта на крик. Вода её кожи касается и кипит как будто. Кричала она ужас как, вот я без раздумий за доктором и поехал. Тот (вот спасибо, всегда выручает) артачиться не стал, поехал со мной и помог куда как лучше знахарки. Какими-то мазями всё обработал, но объяснил, что ненадолго средство сработает. Что ожог какого-то там действия и так просто его не остановишь. Пожалуй, если бы не из воды мой работник эту женщину вытащил, она бы уже и сгорела заживо.
– Хм, а почему вы имени женщины всё не называете? – осведомился Герман Грумберг. Ему подобное показалось подозрительным.
– Так документов при ней не было, вот оно и не было нам известно, – развёл руками мистер Эккель. – А позже и… Хм, впрочем, слушайте по порядку. Доктор в приказном тоне сказал, что надо срочно звать целителя и заодно следователя. Он говорил, что раз такого рода ожог, то нужно обо всём доложить в службу правопорядка.
– И что вы сделали?
– Я решил совету последовать. Однако, не успел. Стоило мне собраться в дорогу, как во двор вломились четверо. На вид это были прилично одетые люди, но вели они себя по‑скотски. Проходящую мимо козу ни за что ножом пырнули. Я за детей перепугался, навстречу негодяям побежал, чтобы остановить их. И тут один из них на меня смотрит и говорит: «Слыхал я, у тебя моя сестра быть может».