Но я все еще оставался древним артханом. И я вполне владел нынешней ситуацией, даже если не владел собственным телом, эмоциями и отчасти теперь даже еще – разумом.
Она была не нужна мне в преддверии войн, которые, наверняка, скоро снова случатся. Она была не нужна мне еще потому, что любая привязанность всегда ослабляет. Одно дело – быть зависимым от детей или братьев-артханов, которые способны за себя постоять не хуже меня, и совершенно другое – не видеть света без женщины – слабой и хрупкой, из расы людей.
Это совершенно неприемлемо, глупо.
Я думал об этом, пока вел «гостей» к собственному ткарру, на котором и прибыл к месту сражения.
Она была мне совсем не нужна: не к месту, не ко времени, не ко двору. Но я не мог от нее сейчас отказаться. От этого дикая злость закипала в душе, но гасла, едва я стрелял взглядом в сторону незнакомки и ее мальчугана.
Она мгновенно растапливала лед в сердце и ужасно давила на натянутые нервы.
Что ж… Надеюсь, смогу справиться с этим приступом собственного бессилия и зависимости.
Она – человек, а я все-таки – древний артхан.
Я, конечно, могу здорово продлить ее жизнь, если сделать ее такой же, как я. Причем, люди из параллельного мира, даже становились совсем независимыми от крови. Но это странная мера, после которой уже нет заднего хода, да и сама попаданка может не согласиться… Многие женщины, переродившись в артханок, уже не могли иметь детей, и только лишь редкие оставались способными все-таки зачать и родить…
Вернис! Какой все-таки бред мечется в голове влюбленного мужика!
Да и как вообще можно влюбиться с одного взгляда, на одном вздохе?
Это бред! Но именно так и не иначе я теперь чувствовал.
Мое! И ничье уже никогда больше не будет. Не отдам ее никому, даже, если погибну.
Я указал незнакомке и ее сыну на место на заднем сидении своего личного транспорта. А сам все-таки вернулся на развалины за Фарсилем. Осторожно снял соратника с металлического штыря, который вонзился в спину артхана, и тоже перенес в ткарр. Усадил Фарсиля на переднее сиденье, пристегнул специальным «ковром» – это, когда все тело словно обволакивает эластичным покрывалом, сам запрыгнул на водительское место – и резко взлетел.
Не знаю почему, но внутри меня неожиданно словно начала расправляться большая пружина. Я действовал необдуманно, быстро, спонтанно и даже ткарр вел сейчас, как лихач. Нет, особым спокойствием и, в принципе, осторожностью я не отличался ни разу в своей жизни. Но обычно я был куда более хладнокровен. Однако же стоило бросить взгляд в зеркало, где отражалось усталое, немного напуганное лицо попаданки, что крепко обняла сына, замерла и затихла, как меня почему-то толкало на подвиги.