– Кима! Кимочка! – он, так нежно произносил её имя, пока выносил её, прижав к груди, по дальше, на безопасное расстояние от трясущихся стен на середину улицы. Я шёл следом за отцом. Отец оглянулся и увидев меня, бросил на меня этот взгляд. У него был именно этот, запоминающийся взгляд, о котором я упоминал выше, для чего я смешал истории разных временных лет. Взгляд , широко раскрытых пронзительных глаз с бликами, не угадываемых мною чувств, поэтому таинственный, как глубокие воды бурной реки.
Прошли годы с тех пор годы. Нет, какие годы? Прошли десятилетия, как один день! Моему дорогому отцу уже 71 год.
Мы с ним, сидя в поздний час на кухне нашего большого дома, долго – долго, не считаясь со временем, говорим о многом и разном. Эти моменты общения с отцом не так часты, как хотелось бы, поэтому очень мне ценны. Больше говорит отец и речь его, полная яркими воспоминаниями из его прожитой жизни, охватывает меня эмоциями, будто, тёплыми водами родной реки и свежими ветрами, голоса любимого человека.
Он снова поднял вопрос о жизни и смерти, об Аллахе и исламе, но совсем не резко. Вëл беседу он не радикально, не повышая голоса, как обычно делают это другие, те, не искренне верующие, пытаясь убедить других в обратном.
–Сын! Самир! – всё- равно, странно звучит это, "Сын. Самир", может, он так меня называет потому, что есть ещё, Сын. Айзулла.Старший мой брат ", и
"Сын. Самат. Младший мой брат" ? Этого я уже не узнаю никогда. Время, наложив печать безмолвия, само решило отвечать или не отвечать на многие мои вопросы.